Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

Том посмотрел на эту красоту, подсвеченную отблесками еще горевшего огня, и сглотнул слюну. Длинные худые ноги, впалый живот, на золотой коже которого так сексуально расположился каждый лучик звезды, выступающие ребра, сходящие в области солнечного сплетения. Тонкие руки, будто выплавленные из платины, гладящие свою грудь, длинные пальцы с черными ногтями, резко и грубо сжимающие свой сосок… Том вздрогнул и поднял глаза.

-Смотри, смотри, мальчик, - прошептал Билл, - насмотрись на жизнь вперед. Сегодня это все твое, нравится? – он скользнул рукой вниз и сжал свой член.

-Отдорчи себе, - приказным тоном сказал Том.

Билл ухмыльнулся и поднял руку к лицу Тома.

-Оближи тогда.

Он собрал во рту побольше слюны и смачно плюнул в центр ладони, размазывая слюну языком по коже. Билл прикоснулся к себе очень аккуратно, медленно скользнул по всей длине и запрокинул голову, изо рта вырвался хриплый протяжный стон, который долетев до слуха Тома, увеличил его возбуждение в разы. Стон дорогой элитной шлюхи, стон человека знающего в удовольствии толк, умеющего доставить кайф.

Том грубо схватил его руку, оттолкнув, и с силой сжав основание члена, всосал в себя почти всю длину, смакуя вкусную раздувающуюся плоть.

-Том! – вскрикнул Билл и дернул бедрами вверх. Том почувствовал, как головка уперлась в его глотку, и резко отстранился, еле сдержав кашель.

Брюнет дернул его за косички на себя, он опять насадился на его член и начал двигаться, постепенно набирая темп.

-О, да, милый, да… - шептал Билл и сжимал корни его волос. Том скользил по всей длине, несколько раз выпуская пенис изо рта и облизывая головку, чтобы собирать выступившую смазку и посмаковать ее терпкий вкус.

Том на секунду оторвался от этого занятия, почти вслепую нащупав на приборной панели смазку, и сразу выдавил ее себе на пальцы. Член вернулся к нему в рот, и палец проскользнул внутрь, вызывая стон у обоих парней. Вибрация голоса прошлась по возбужденной плоти, и Билл задрожал под его руками. Том нащупал подушечкой пальца простату и слегка нажал.

-Черт… - бросил Билл, - хватит, давай член.

Том приподнялся и с издевкой ухмыльнулся.

- Куда это мы так торопимся? – повторил он его вопрос.

Билл показал ему фак и встал на колени рядом с ним. Быстро и властно поцеловав его губы, он развернулся, прижался животом к спинке сидения, и, широко расставив ноги, прогнулся в спине, приглашая в себя.

Том быстро размазал на члене смазку и приставил к его входу, чувствуя, как Билл прогибается еще сильнее, желая самому насадиться на плоть. Том схватил его за бедра и начал медленно входить.

-О, Билл, о, Господи…- Том проскользнул внутрь и замер. Вот он его рай. Эта восхитительная узость и облегающие эластичные стенки, сжимающие его так правильно, так идеально, так непередаваемо божественно.

«Ну почему ни с кем так не бывает? Почему он единственный такой?»

-Ты ебать меня собираешься? – злобно бросил Билл и дернул бедрами.

Том хрюкнул, сдерживая смех.

-Да.

-Сегодня? Или мне пока поспать можно? – голос полный подъеба.

Том резко развернул его голову и вцепился зубами в губы, насаживаясь до конца.

-Мммм… - промычал Билл довольно.

Том начал набирать темп, сначала медленно, а потом все быстрее и жестче врываясь в узкую глубину, член раздвигал стенки, скользя все дальше, яички бились о ягодицы со сладким звуком плоти о плоть. Билл вертел бедрами, с каждым ударом меняя угол вхождения, мучая их вспышками новых ощущений. Том оперся руками о спинку сидения и вжался животом в костлявую спину, зубы нашли кожу шеи, кусая, зализывая и снова кусая.

-Глубже, малыш, глубже… - шипел Билл, он дрожал и извивался под ним. Том вбивал в него свою плоть все сильнее, вжимал его хрупкое тело в кожаную обивку, он чувствовал, что проникает в те глубины, в которых никогда не был.

Они вскрикивали с каждым проникновением, с каждыми движением, тела покрылись испариной, и капли пота бежали по разгоряченным телам.

-Хватит… подожди… - слабо шипел Билл, - уйди…

Но Том уже не мог контролировать свои действий, его глаза были крепко зажмурены, он наслаждался накрывающим его оргазмом.

Билл вцепился ногтями ему в ягодицы и с силой дернул вниз, оставляя глубокие царапины.

-Ай!

Билл дернулся и отпихнул его от себя. Том вышел и сразу ощутил боль, скручивающий пах, удовольствие прервали в самом финале.

-Ты чуть не кончил, идиот! – злобно буркнул Билл, - рано же! Это против правил.

- Сука, мне больно вообще-то.

-Сядь! – бросил Билл и толкнул его.

Том сел и прислонился спиной к двери машины.

-Хороший послушный мальчик… - Билл облизал губы, - знаешь, что я сделаю за твое послушание?

Том схватил Билла за тонкую руку и рванул на себя.

-Хватит базарить, ближе к делу.

Билл вырвал руку и грубо схватил его за шею, с силой сжав. Садистская улыбка тронула его губы, он развернул его голову за челюсть и лизнул кожу по шее до самого уха, а потом с силой вцепился зубами в мочку. Том вскрикнул, с силой отталкивая Билла, но тот держал очень крепко, ухо пронзило болью, мочка пульсировала, зажатая в зубах.

-Больно, Билл…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия