Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

- Я Шей Лицман, это моя адвокатская контора, - мужчина протянул ладонь, Билл скользнул по ней холодным взглядом, и быстро пожал, его кисть утонула в широкой руке адвоката, - вы читали документы, которые я вам переслал по почте?

Билл нахмурился. Тома он продолжал игнорировать.

- Нет.

-Присаживайтесь рядом с Томом.

Брюнет дернул плечом и сел на соседний стул, демонстративно закинув ногу на ногу. Том провел глазами по длинным чересчур худым ногам, которые заканчивались довольно высокими кожаными сапогами на совсем не мужских каблуках.

-Кофе?

Билл мотнул головой.

-Ближе к делу.

-Вы совсем не знаете, зачем я сюда вас пригласил?

-Нет.

Том злобно ухмыльнулся. Кому-то сейчас будет очень весело. Что ж, насладимся его удивлением.

- Мой юрист сказал, что договорился с вами о встрече, но я был уверен, что она относится к моей работе. Я и пришел только потому, что нахожусь в городе по делам. Вообще, с вами должен был встретиться именно он.

-Ясно, - мужчина выдохнул и, бросив быстрый взгляд на Тома, продолжил, - вы знакомы с герром Трюмпером?

Билл даже не удосужился повернуть голову.

- Совсем немного.

Том усмехнулся. Совсем немного, значит.

- Фрау Симону Трюмпер вы тоже знали, так?

-А можно уже раскрыть карты? Если это допрос, то я вызову своего адвоката.

Мужчина успокаивающе улыбнулся.

-Нет, что вы, какой допрос. Мы тут совсем по другому вопросу.

-Симону Трюмпер я знаю еще меньше чем герра Тома Трюмпера.

- Хорошо. Видите ли, Симона скончалась несколько дней назад.

Билл удивленно поднял брови и впервые провел по Тому быстрым взглядом.

- Мне жаль, конечно, а я тут причем?

- Перед смертью она узнала, что Том не приходится ей родным сыном. Мы провели небольшое расследование в Гамбурге, в роддоме, где вы с Томом родились.

-Я не понимаю… - Билл свел брови на переносице.

- Вот документы, подтверждающие ваше родство, - мужчина протянул ему папку, - именно их я послал вам на почту.

-Не мне на почту, а на почту одного из офисов моей компании. Туда приходит по сотням писем в день… Вам бы следовало поучиться делать свою работу попрофессиональней.

Билл схватил папку, быстро открыл ее и уперся взглядом в напечатанный текст. Он молчал какое-то время, водя глазами по словам, а Том смотрел на его все то же кукольное лицо. Нет, он изменился меньше, чем показалось на первый взгляд.

Брюнет громко фыркнул.

-Близнецы? – он поднял на мужчину яростный взгляд,- вы вздумали водить меня за нос?

- Мистер Каулитц, эта информация проверена, в ее достоверности можете не сомневаться.

- Близнецы? – повторил Билл, в его голосе были нотки отчаянья, - бред… - он внимательно посмотрел на Тома, который не отвел спокойного взгляда, - мы совсем не похожи.

-Зря вы так думаете. Вы похожи больше, чем вам кажется. Плюс близнецы, выросшие не вместе, всегда имеют внешние отличия. Разные условия жизни, разная физическая нагрузка, питание, эмоциональный фон…

- Я понял, - жестко прервал его Билл и уткнул взгляд обратно в документы, изучал он их довольно долго.

Том спокойно пил кофе и внимательно следил за эмоциями на гладком маскообразном лице. Их было немного, но удивление иногда искажало его черты.

- Работники роддома так легко раскололись, что Йорг их купил? – с сомнением уточнил он.

- А что им терять? Прошло двадцать лет, они давно на пенсии, к ответственности их не привлекут, вы же живы. К тому же, мы им прилично заплатили.

- И они помнят такие подробности, что я улыбнулся Йоргу? – Билл покачал головой.

-Конечно, думаете, они каждый день в своей практике разделяли близнецов? Их мучила совесть, для них это было событие, вот они и запомнили все подробности. К тому же новорожденные дети обычно не улыбаются.

Билл рассмеялся. И смех все тот же.

- Вот бы и я не улыбнулся. Может и жизнь сложилась бы по-другому.

-Мы хотели пообщаться с Йоргом Каулитцем, я собирал о нем информацию… - начал адвокат, - его тело так и не нашли?

Билл полоснул по нему недовольным холодным взглядом.

- Насколько я знаю, нет.

-Жаль. Примите мои соболезнования.

Билл вызывающе рассмеялся.

- Йорг был редкостным мудаком. И замечательного отца из него не получилось.

- У вас есть предположения, почему он разделил вас и захотел отдать?

Брюнет закатил глаза.

-Это же и так понятно. Детей он ненавидел, захера тратить деньги на чужих отпрысков? Дом маленький, ему бы пришлось терпеть ор, грязные подгузники, лишние хлопоты. С его образом жизни ему жена-то мешала, не то, что дети.

-Тогда зачем он оставил Вас?

Билл дернул плечом.

- Любовь с первого взгляда… - он ехидно фыркнул, а потом сощурил глаза, будто что-то вспомнил, - а кто дал нам имена? Я имею в виду, когда нас разделяли, мы уже были названы?

-Кстати, тут довольно интересная история. Том, ты ее тоже не знаешь.

Том удивленно приподнял бровь и поставил чашку кофе на стол.

- Билл и Том вас назвала Хелен. Когда вас оторвали друг от друга, Том уже имел имя.

- А как поучилось, что имя сохранилось? – Том не понимал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия