Неожиданный Владимир Стасов. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКИХ БЫЛИН

Другая особенность, сюда же относящаяся, — это заботливость богатыря о коне, оставляемом на дворе, пока сам богатырь входит в жилище, своё или чужое. Русские богатыри, приезжая куда-нибудь, сходят с коня и обыкновенно тотчас же привязывают его к золотому или серебряному кольцу особого столба, для того назначенного. Это самое мы находим в песнях и поэмах монгольских, калмыцких, киргизских и сибирско-тюркских. Примеры тому бесчисленны, и потому мы их приводить не станем: здесь уже не то что иногда, как в русских былинах, а непременно всегда в рассказе о приезде богатыря тщательно упомянуто, что богатырь слез с коня и привязал его к золотому или серебряному столбу. Такой подробности, столько важной для кочевых народов, любящих коня, едва ли не столько, сколько своё семейство, их рассказы и песни никогда уже не пропустят. В поэмах же индийских и персидских её вовсе нет.

В наших былинах богатырь бранит обыкновенно своего коня в таких выражениях: "А ты, волчья сыть (волчий корм), травяной мешок!"

В поэмах сибирско-тюркских народов богатырь обыкновенно бранит своего коня так: "Ах ты, снаружи кожа, внутри навоз!" Кроме наших былин, и поэм, и песен номадных народов, кажется, навряд ли у кого ещё встречаются подобные бранные слова богатыря к его коню.