Непобедимый эллин

После коротких дебатов с обычными безобидными переругиваниями, эллины сошлись на двух мало-мальски звучных именах. Зебру Геракла назвали Герой (за сильно выпяченный полосатый зад), а зебру Софоклюса нарекли Аресом (за на редкость тупое выражение длинной морды).

- Отлично! – рассмеялся сын Зевса, резко сворачивая с дороги.

- Эй, ты куда?!! – закричал историк, с трудом управляя своей «лошадкой».

- Великий Геракл всегда выполняет свои обещания!

- Какие ещё обещания?

- Но ведь последние дни ты только и мечтал о том, чтобы славно выпить?

- Н-ну да, - неуверенно подтвердил историк, заставив, наконец, упрямого ишака семенить в нужном направлении.

- Вот и устроим очередной героический перерыв, - с воодушевлением пояснил Геракл. – Заскочим в гости к царю Адмету. Это тут недалеко… вон я уже вижу стены города Феры.

- А почему именно к Адмету? – не понял Софоклюс. – Чем он лучше других достойных греческих правителей?

- У него вино, закачаешься, - весело подмигнул своему хронисту сын Зевса.

Что ж немного передохнуть им действительно не помешало бы.

***

Однако не очень удачный момент выбрал Геракл для налёта на винные погреба царя Адмета.

Большие проблемы были в доме царя Фер, так как его жена Алкестида со дня на день должна была сойти в подземное царство мрачного Аида или, иными словами, умереть. Но не вследствие какой-нибудь болезни или предсказанного несчастного случая. Во всём был виноват сам Адмет, который оказался тем ещё прохвостом.

Избрав его в качестве мишени для своей очередной искрометной шутки, всемогущие боги (в лице известного олимпийского весельчака Аполлона) выдали царю весьма оригинальное пророчество что, мол, избавиться от неминуемой насильственной смерти (во время внезапного дворцового переворота), он сможет лишь в том случае, если кто-либо (всё равно кто, но, желательно, родственник) согласится добровольно сойти вместо него в подземное царство Аида.

Хитрил Адмет и так и сяк, пытаясь избежать ужасного предсказания. Чтобы пресечь дворцовый переворот, царь каждую неделю изгонял из Фер своего казначея, начальника стражи и личного повара. Это были по его мнению самые опасные люди в его маленьком царстве. В конечном счете, у стен Фер собралась огромная толпа, желающих попасть на стремительно освобождающиеся престижные вакантные места.

Дело закончилось тем, что один из новых царских поваров, оказавшийся слепым пронырливым бродягой, сварил правителю на обед издохшую чумную крысу и вот именно тогда Адмет загрустил уже всерьёз.

Решил он попросить своих престарелых родителей, чтобы кто-нибудь из них согласился помереть вместо него. Всё равно старые кошелки уже обеими немощными ногами стояли в фамильном царском склепе, да и пользы от них было немного, сплошные упрёки да постоянное недовольное брюзжание.

Но родители Адмета оказались ушлыми дедками, послав обнаглевшего сыночка в одно очень тёмное и далёкое место, кое из соображений цензуры лучше всуе не упоминать.

Упорный царь и тут не сдался, продолжая своими отчаянными потугами избежать проклятия, вовсю веселить богов на светлом Олимпе.

Решил Адмет обратиться с всё той же просьбой к жителям Фер, кто, мол, хочет добровольно умереть за царя?

Таких придурков, понятное дело, не нашлось. Один юродивый, правда, почти уже согласился, но его в тот же день случайно переехала колесница-квадрига.

Хотя, случайно ли?

Так или иначе, но Адмет окончательно приуныл и даже впал в лёгкую маниакальную депрессию. Жизнь ведь только начиналась. Всего тридцать семь лет, а он уже царь живописной богатой части Греции, муж красавицы Алкестиды и любовник ненасытной молоденькой жрицы из храма Афины. О горе, горе…

Ну к кому ещё мог обратиться хитрый мерзавец?

Возможно, он бы обратился к Гераклу: «За то, что я устрою тебе грандиозный пир, спустись-ка в царство Аида вместо меня». И Геракл определённо бы спустился и навёл под землёй такого шороху, что... Впрочем, сын Зевса прибыл во дворец царя много позже, когда тот уже уболтал на столь немыслимый по своему благородству поступок, собственную жену.

- Ну, Алкестида, ну пожалуйста… - ныл и канючил Адмет день и ночь доставая супругу. – Ну умри вместо меня, что тебе стоит…

- Отстань!

- Ну пожалуйста…

- Пошёл к сатиру, надоеда!

- Ну я очень прошу.

- Отцепись!

- А вот согласишься, тогда и отцеплюсь.

- О, боги…

Короче, через несколько дней, доведённая до состояния нервного срыва (или всё-таки помешательства?) Алкестида, согласилась на просьбу настырного муженька, лишь бы он, наконец, от неё отстал.

Но хитрый подлец хорошо знал, что делал.

В любом случае он убивал одной стрелой сразу двух жирных зайцев. Избавлялся от ужасного божественного пророчества и от надоевшей по самое «здравствуйте» жены. Пройдёт некоторое время и ничто не помешает Адмету жениться вторично на чудесной голубоглазой, сексуально озабоченной жрице храма Афины.

Вот такие коварные были в древней Греции мужчины.