Непредсказуемый граф

– Вижу, у тебя появился обожатель. Вон там, в дальнем конце, – сказала Дина, краем веера указывая на лорда Миллса.

– Чудесно, – вполне искренне обрадовалась Кэролайн, втайне надеясь, что Миллс пришел не один, а с Линдси. Удивительно, как легко ее мысли перескакивали на графа. Но ведь он сказал, что всегда возвращает долги. Разве из этого не следует, что он обещал прийти на сегодняшний бал?

Должно быть, раздумья о том, что имел в виду граф Линдси, заняли у нее довольно много времени, потому что она и не заметила, как лорд Миллс оказался рядом.

– Могу я зарезервировать танец, леди Николсон?

– Вот рука Божественного провидения, – восторженно захлопав в ладоши, сказала Дина. – У тебя как раз осталась одна свободная графа.

Кэролайн погрустнела. Она оставила второй вальс для Линдси. Кадриль с ним оказалась незабываемой, но вальс был бы во сто крат лучше…

– Леди Николсон? – напомнил о себе Миллс.

– Да, конечно, – уныло ответила она и, достав из ридикюля карандаш, который убрала подальше, полагая, что он ей больше не понадобится, протянула Миллсу и его, и карточку.

Миллс кивнул в знак признательности, вписал свое имя в свободную графу и вернул карточку Кэролайн в тот самый момент, как к ним подошел граф Линдси.

– Леди Николсон, – поклонившись в знак приветствия, сказал он. При этом не стал целовать ей руку. Почему? Ей так хотелось почувствовать его прикосновение. Кэролайн поймала себя на мысли, что эта сухость с его стороны разочаровывает.

– Добрый вечер, лорд Линдси, – поздоровалась Кэролайн. Ее кузины о чем-то щебетали, хотя лорд Миллс, кажется, не принимал участия в их разговоре, а смотрел только на нее.

Кэролайн сделала осторожный шаг в сторону и незаметно поставила на столик свой недопитый пунш. Обмахнувшись веером, она спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Мне одной здесь так хочется пить?

– Позвольте принести вам что-нибудь освежающее, – охотно вызвался Миллс и поспешил за лимонадом.

Кэролайн повернулась к Линдси и увидела смех в его глазах.

– Вы решили его отослать, потому что он вам надоел?

– С чего вы взяли?

– Вы мне не ответили, хитрая вы лиса.

Отчего его полуулыбка продолжает действовать на нее с неумолимой силой, сколько бы раз он ни пользовался этим оружием? Что в нем было такого, что заставляет ее сердце биться с утроенной частотой? Особый блеск в глазах? Рост, осанка, поступь, выдававшая человека, наделенного силой и властью? А может, безупречная элегантность его наряда? Сочетание белоснежного туго накрахмаленного шейного платка и черных сияющих гессенских сапог? Линдси чуть подался вперед, и его голос – низкий, хрипловатый – прозвучал у самого ее уха, вызвав в ответ чувственные вибрации во всем теле.

– Мне стоит ждать вас в кабинете лорда Сетона сегодня в полночь?

Кэролайн невольно рассмеялась в ответ.

– Только не этим вечером. Да и записаться на танец вы уже не успели. Все мои танцы расписаны, – добавила она и подняла руку, демонстрируя покачивающуюся на цепочке заполненную карточку.

– Тогда я удаляюсь, дабы не распугать ваших поклонников.

Кэролайн хотела было его остановить, но как раз в этот момент вернулся Миллс с лимонадом, положив конец их перепалке. Музыканты уже настраивали инструменты. Вскоре заиграла музыка, и Кэролайн пошла танцевать, хотя она с радостью осталась бы здесь у стены, обмениваясь колкостями с графом Линдси.

* * *

– Что все это значит? – Линдси смотрел на Миллса так, что смысл вопроса был понятен без слов.

– Ты о лимонаде или о вальсе? – на ходу переспросил Миллс. Они направлялись к выходу на террасу. – Я не сделал ничего такого, что выходило бы за рамки приличий, и, как уже упоминал, я стал задумываться о будущем.

Линдси шагнул из душного зала на террасу. Увы, ночная прохлада не остудила его гнев.

– Ты сделал свой выбор, – с угрожающей интонацией констатировал Линдси.

– Возможно, – туманно отозвался Миллс. – Советую быть со мной полюбезнее, а не то я не скажу, что узнал о «Дециме».

Линдси решил, что подумает о Кэролайн и о том, чем она его так зацепила, потом, после бала. Когда ляжет спать. Один.

– Так что удалось выяснить твоему информатору?

– Последний раз «Децима» действительно была продана твоему отцу, и есть копия чека с его подписью, но вскоре после пропажи она всплыла в качестве залогового имущества при совершении сделки между лордами Рили и Олмоном. Произошло это два месяца назад. Рили известен пристрастием к азартным играм. Я слышал, он как-то поставил на кон драгоценности из приданого жены – и сделал это, разумеется, без ее согласия. Стоит ли говорить, что после его проигрыша мира в их доме нет.

Линдси слушал внимательно, хотя такого рода подробности были ему ни к чему.

– Так у кого в итоге «Децима»? У Рили или у Олмона?

– К несчастью, ни у того, ни у другого. Олмон выиграл ее у Рили и тайно продал виконту Джемисону, который потерял ее, когда его поместье ушло с молотка. Банк забрал все его земли и активы, но «Децима» бесследно пропала еще до того, как ее стоимость смогли определить и вернуть законному владельцу, то есть тебе.