Непрекрасная Элена

В череп изнутри деликатно постучалось сообщение от Алекса. Я помолчала, считала и обдумала. У нас неплохо настраивается общение, обмен идет на уровне глубже вербального. Он берет эмоции, я помаленьку подсматриваю, изучаю его опыт и «мысли по теме». Алекс крайне заинтересован в валгах и их взаимодействии с людьми. Еще он высоко оценивает сообщество черных лесников. Алекс его называет «стабильной системой с многоуровневым резервированием». Рядом читаются пометки-вопросы: «статичность?» и «гомеостазис?». Алекс хочет большего, хотя сам он ни за что не вмешается. Он полагает, что цивилизация после катастрофы должна миновать период распада и далее перейти в фазу стремительного очагового роста. Что этот рост будет нескоординированным, но пробы и ошибки постепенно сформируют для людей новое будущее. Статичность мира леса может оставить это сообщество на обочине прогресса. Вообще-то я не очень ценю понятие «прогресс». Однако же Алекс старше меня и умнее в разы. Он наверняка прав, даже если сам не рад своей правоте.

«Прошу содействия в качественном исследовании. Полагаю, что в ближайшие дни возле города Пуша будет собрана референтная группа высокой репрезентативности. Привожу далее примерный перечень вопросов, ответы на которые желал бы заслушать и сохранить для архива», — вот что мне переслал Алекс через нашу с ним «шину». И далее список вопросов. Да уж… если повторю слово в слово, на меня даже жители Пуша посмотрят косо.

— О чем кручина? — дед заметил мое состояние. Хлопнул в ладоши и громко добавил: — дело к полудню, а выпьем-ка мы горяченького. Привал.

— Дед, вот опять дело в том нелюде с Кузиной погремушкой. Ну, в Алексе.

— Эля, пока ты медовуху пила, Горю о нем пересказывала. Я знаю.

— Как удачно. Так вот, у него есть вопросы. Такие знаешь… мне бы для начала хоть перевести их на понятный язык.

Возок остановился, дед устроился на мгновенно расстеленном для него ковре. Кто-то уже греб ветки и готовил костер, но я не следила. Села напротив дела и принялась, заикаясь, переводить вопросы в понятную хотя бы себе самой форму.

— Э-ээ… Твое мнение… То есть что ты думаешь, как стержневой в поселке человек, о будущем лесников? Вы продолжите жить статично… То есть как же это сказать?

— Без перемен, — догадался дед. — Толковые вопросы у нелюдя. Толковые… мы в поход с тем и вышли, Эля. Перемены грядут, вот какое дело. С тебя да белого щенка пошло, а только вашими детскими шутками не ограничится. Что далее?

— Дед, если бы я могла перевести, — отчаялась я. — В мире лесников структура управления иерархичная или матричная? Кроп, как же мне это… в простых словах?

В словах не получилось. Но к полудню я нарисовала сосновой веткой на песке что-то смутно похожее на пояснение. Дед долго рассматривал, уточнял, требовал перерисовать более старательно. Изнутри черепа азартно подсказывал Алекс. Бедная моя голова гудела и пульсировала.

— Мат… три-ца, — наконец выговорил дед Слав, весьма довольный собою. Ведь мы поняли вопрос Алекса и дали подробный ответ. — Ага!

— Индуктивно-матричная структура с возможностью перехода в молекулярный уровень управления по ряду задач, — отозвался внутри черепа Алекс. — В разы сложнее и взрослее, чем я ожидал, исходя из данных дистанционного мониторинга.

— Вы бы помолчали оба, — взмолилась я. — Ну не сразу с двух-то сторон!

Обняла ладонями бедную мою голову, дождалась тишины. Надо же. Никогда бы сама не додумалась, хотя жила в поселке! Управление там поставлено лучше, чем в любом городе. Лучше, чем у предков, утверждает Алекс! Все группы работ условно-независимы, при этом планы и задачи согласуются и стыкуются. Их отслеживают несколько координаторов, а не один дед Слав. Он не старейшина, как я себе вообразила. Он вроде бы… балансирует процессы и связывается с другими поселками. Как? Он говорит о корнях леса как о едином целом. Но подробности… в этой части пояснений дед использовал специфические термины, я понимала одно слово из трех — ну, совсем как он в моих рассказах о медицине. Однако же ясно: любое важное событие на просторах леса становится общеизвестным для лесников в считанные часы, как только каждый из таких, как Слав, побеседует с корнями. О событиях в степи тоже много доносится «эхом старотравных корней».

— Сегодня мы не станем обсуждать другие вопросы, — я осторожно убрала руки от головы, словно она хрупкая и вот-вот рассыплется.

Дед Слав подвинул мне кружку с отваром. Я хлебнула — и замерла, чуть не вылив на себя остатки.