Непрекрасная Элена

Но именно капитан Игорь позволил мне выжить. Он взбунтовался, когда «дядя Дима» кодовыми словами выпустил наружу внушение, заранее и накрепко вбитое в подсознание капитана. Надежное безмерно: «Убей!»… Игорь выстрелил в Маню, но не попал в позвоночник, даже легкое задел косвенно. То есть уже тогда начал сопротивляться. Следующей целью стала голова, но капитан… подставил свою. Вот что случилось. Подонок «дядя Дима» так удивился бунту, что промедлил, отвлекся — и я успела убить его, и Ванечка выжил.

— Капитан, — я быстро проверила пульс под уцелевшей челюстью, справа. Сглотнула и добавила: — Держись.

Пуля разнесла в крошево челюсть слева, прошила мозг, на выходе пуля раздробила височную зону. Глаз вытек. Трудно поверить, но Игорь еще жив. Понятия не имею, что можно сделать, но я буду бороться. Прикасаюсь пальцами к коже Игоря и подключаю по резервам всё, что могу! Зло и безнадежно мечтаю: мне бы сюда Кузю. Мне бы сюда деда Пётру, Арину, её Рина… а еще в степи вроде есть ведьмы, умеющие лечить, а еще…

Вздрагиваю и замираю. Боюсь обернуться.

Быстро, как река в паводок, поднимается запах лаванды! Заливает всю палубу. Я тону в затхлой тине, захлёбываюсь, руки безнадежно разжимаются. Роняю футляр хирурга… я совсем разбита.

С чего я решила, что худшее — позади? Откуда во мне уверенность взялась, что дядя Дима, падла, гадил один? Да, именно он выбрал время и место для нынешнего кошмара. Намеренно довел меня до изнеможения колкой угля. Дальнейшее должно было легко сложиться. Но «дядя Дима» не учел моего темпа восстановления сил, он не знал про Алекса в моей голове и тем более — про Петра-матершинника.

Но я тоже много чего не знала о «дяде Диме».

Задыхаюсь в лаванде! Ничего не понимаю, ведь на катере кроме нас — никого… Не могу толком осмотреться, не получается даже повернуть голову, пробовать — и то больно, едва посильно.

Значит, меня всё же доставили к тем, кого я полагала главными злодеями? Значит, затея с похищением удалась? Ведьмы. Мне трудно поверить в них. К тому же вряд ли так мощно влияет одна ведьма. Маловероятно, что действует она издали. Мне надо хоть что-то понять, а шея — не слушается… Не могу повернуть голову.

— Алекс! — шепчу хрипло, без надежды.

Если честно, я уже поняла, дело дрянь. «Шина» прямого подключения к моей центральной нервной… она позволяет Алексу быть живым и ощущать мир через меня. Увы, шок Алекс тоже словил по полной, вместо меня. Он не человек, как-то справится? Сколько времени у него уйдет, чтобы восстановиться? Не знаю. Пока на него не надеюсь. И на Мая — тоже. Нельзя звать Мая, рядом темные ведьмы.

Запах затхлой лаванды заполнил мир. Мне чудится зеленовато-серый туман. Он — обман зрения, но такой внятный! Стоп. Держу себя в руках. Примитивное внушение меня не подчинит, уже проверено. Меня даже пара Маня-Ваня не смогла довести до безумия.

Хватит напрягать шею. Тупое упрямство не сработает. Надо дать себе время, перестроить восприятие. Для начала — расслабиться, закрыть глаза, дышать чаще и глубже. Поднять пульс до восьмидесяти, а лучше до сотни. Внимательно слушать матерные чужие советы в голове.

— Мать вашу…

Жарко. Злости так много, аж весело.

По мозгу врезало свежим кислородом. Зрение не обострилось, объемного взгляда на мир — нет. Лавандовый туман меня угнетает… Продолжаю наспех обдумывать нынешнее положение.

Игоря и Маню я спасу, если останусь собой.

Ведьмы — рядом. Что я знаю или предполагаю? Алекс дал бы знать о перемещениях по реке. Значит, второй лодки нет. Сообщники дяди Димы подошли по суше, их группа малочисленна и достоверно замаскирована под дозор красных муравьев. Наверняка я права.

Но запах кроповой лаванды имеет оглушающую силу! Допущу взаимную ошибку. Ведьмы не всё знают обо мне, но верно и обратное. Я, Алекс, даже атаман Сим — мы не всё знаем о ведьмах. Сейчас я получаю новые сведения, хочу того или нет.

Запах тускнеет, я снова могу двигаться.

Ползу к Мане, стараясь не вставать в рост: вдруг меня увидят? Борт невысокий. Осматриваю рану, глажу Ванечкину лохматую макушку — мол, держись, обойдется. Девочка дышит, каким-то образом легкое восстановилось хотя пуля, похоже, застряла в теле. Маня без сознания, состояние тяжелое, но прогноз стабильный. Трогаю нос. Вслушиваюсь… Диагностировать трудно, но я бы рискнула предположить, что пуля содержит парализующий яд. Извлеку позже, пока понадеюсь на то, что Алекс назвал «уроборос». Ваня в сознании, значит, он обезвредит яд. Трогаю его кожу и пробую подстроить иммунную, включить на полную процессы фильтрации и очистки…

— Ну и где законник? Стреляли же, — возмущенно шепчу, прислушиваюсь.

Хмыкаю. Я сама покарала злодея! Из-за меня, расторопной нарушительницы клятвы Гиппократа, надежда на появление и помощь законника стала призрачной.

— Далеко ли берег? — спрашиваю у себя же.

Страшновато ползти к борту и поднимать голову над ним: а вдруг враги рядом? Вдруг у них спиннер? Умирать нельзя, у меня больные в критическом состоянии, я обязана…