Непрекрасная Элена

— Ты умен, весь в деда, — поморщился Сим. — Знаешь, многие в степи скажут вслух, что быть отцом Эта — великая честь и радость. Простые слова! Чем старше становлюсь, чем меньше уважаю людей, громко твердящих простые слова. Не прячься от своих мыслей. Не суди сгоряча. Я знал отца Дэни. Думаешь, он был рад отдать сына дикому полю? Гордость, уважение… или сын, который тебя помнит и однажды введет в шатер жену, и порадует внуком. Кошмарно нечестный выбор, правда? К тому же дети, будущие Эты, обычно самые дорогие сердцу родителей.

— Зачем сказали мне… такое? — сглотнув комок, выдавил Нур.

— Твой дед задал вопрос мне, отчему. Я быстро выбрал ответ, но неполный. Сперва я думал, шатровой хочет посмотреть на меня, неудобного ему атамана, и обсудить меня с ближними. Но я ошибся. — Сим чуть помолчал. Ему нравилось умение Нура не вспыхивать сиюминутным гневом. Только Айслу, если разобраться, делала этого пацана настоящим ребенком, крикливым и открытым в выражении чувств… Многие смогли бы в его-то годы промолчать, выслушивая намеки самого темного толка о делах отца и деда? Нур в первый миг словно окаменел. Прежде это казалось слабостью. Теперь — наоборот. Сим вздохнул и продолжил, хотя не собирался говорить подобного: — Хочу ли я быть отчим? Ложный вопрос. Таков груз на моих плечах. Посильный. Твой груз стал бы еще тяжелее, войди ты в пещеру. Сейчас может показаться, что болезнь в год выбора сняла груз с твоих плеч. Ложь. Ты не входил в пещеру, но ты живешь наособицу, будто выдранный из мира. Твой дед увидел, понял и ему стало больно.

— Разве можно изменить что-то?

— Сходи к Старику. Если повезет, он отругает тебя, — задумался Сим. — Поговори с отцом. Он знает, что ты видел, как он убил ведьму. А ты молчишь который год. Нет сил идти одному, возьми с собой Айслу. Она много кричит, но ты ведь понял, она такая не со всеми. Вон как с утра набивалась тебе в мамки. До того смешно, хоть плачь.

Нур кивнул и отвернулся. Почти вслепую выбрался из шатра. Сразу стало слышно, куда он побрел — голос Айслу тонкий и звонкий, шумит она непрестанно. Сим немного послушал, откинул войлок покрывала и встряхнул рубаху. Вышивка тонкая, сложная. Не иначе, кто-то из скальных ведьм расстарался, завидуя Айслу. Или сама апа Бина велела сшить. Уже поняла, в заговоры атаман не верит, но подарок из вежливости примет.

Лагерь теперь шумел сильнее, но ровнее. С ночной бедой разобрались, скакунов пригнали, готовятся выйти в путь. Сегодня он будет неутомительным. До стен Самаха и ребенок дотопает к ночи, не запыхавшись.

У шатра негромко заржал Яран, намекнул, что без друга ему скучно. Сим затянул пояс, еще раз проверил сапоги и выбрался наружу. Ближние стояли понуро. Обычное в последние дни зрелище. Ревнуют к пацану, который вдруг получил право навещать атамана хоть посреди ночи. Злятся на Айслу: кто она вообще такая? На каких правах хозяйничает в шатре? Но, накопив немало сомнений, ближние молчат о них. Вопросы ведь таковы, что солидный человек их в лоб не задаст.

— Эт не появлялся? — как обычно в последние дни, спросил Сим.

— Старик сказал, степь горит, — оживился ближний, который как раз теперь бережно укладывал дерн на место ночного кострища. — Сильно горит. Сказал, долго его не увидим.

— Как тебе Нур? — прищурился атаман.

— Вертлявый, — с вызовом сообщил ближний, польщенный тем, что его мнение интересно отчему.

— Матушка его умерла. У отца теперь две женщины, и обе как-то не всерьез. Парень гордый… трудно ему. Считай, остался без дома. Займи его чем-то утомительным, — попросил Сим. — А то одна Айслу шумит, жить ему помогает. Он весь увял от мыслей. Много думает.

— А-а, — невнятно отозвался ближний. — В деда, значит. Выбьется в шатровые.

— Может быть, — Сим усмехнулся шальной мысли, мелькнувшей у самого дна сознания, вроде рыбки в случайном солнечном блике. — Мало мне было с его дедом мороки… если я прав.

Сим почесал лоб Ярана и зашагал прочь. Тем самым дал ближним собрать шатер без своего участия. Это считали за награду: не вмешался, а то вроде и не свои они, если их помощь не принимается безусловно.

— Молчит Алекс, — шепнул атаман. — Нехорошо. Закрутил я бурю на полстепи, как-то она раскидает людей?

Вороной Штейна стоял у шатра Старика, чуть поодаль лежали и делали вид, что спят, два крупных акэни. Значит, рядом кто-то ценный для стаи. Сим задумался, порылся в мешочке у пояса, добыл несколько обрезков сушенного корня ай — любимого лакомства Ярана. Усатая морда тотчас сунулась в ладонь. Похрустев корешками, скакун мирно фыркнул и сам побрел, чтобы встать в стороне от соперника-вороного. И даже не оскалился на валгов. Из шатра выглянула Арина, улыбнулась названому брату, пошла навстречу. Акэни не шевельнули и ухом. Затем, кряхтя, из-под полога выпутался апа Пётра, и валги дружно подняли головы.

— Что и было ясно с самого начала, — кивнул Сим. Поискал взглядом Штейна. Подгреб под руку сестру. — Старик болеет?