Непристойная рукопись

Да, Тео был милым и не слишком умным юношей. Довольно истеричным и неуравновешенным. Его наверняка ждала бы подобная участь и без связи с Бланшаром. Самому себе он мог с откровенностью признаться: принять смерть Теофиля для него стало намного легче, чем разлуку. Пожалуй, известие о кончине Маргариты он воспринял бы так же. По крайне мере, ему не пришлось бы испытывать определённые душевные муки, понимая, что может увидеть её в любой момент и вновь наткнуться на нежелание его знать. И Бланшар в своих размышлениях дошёл до того, что битый час сокрушался, отчего люди, причинившие ему боль, не умирают сразу же прямо на месте? Хм, ну положим, родная тётушка, глупышка Вероник и чопорная зануда Элен покинули этот свет не без его помощи. А хватило бы у него сил так же избавиться от Марго и Тео? Эжен пристально смотрел на пламя в камине, покручивая в пальцах тонкую ножку фужера. Чёрт побери, да без всякого сомнения! Бывшую потаскушку спасло от смерти лишь его мимолётное решение сбежать. Иначе она весьма пожалела бы о своей надоедливости. А жизнь взбалмошного юнца подошла бы к своему завершению так или иначе. Его присутствие в доме достаточно тяготило Эжена. Скорее всего, в один прекрасный момент он сам принёс бы ему достаточно дурмана только для того, чтобы прекратить это болезненное сосуществование. Можно признать, что уход из дому в какой-то степени продлил Тео жизнь. Право же, отчего любящие его люди так навязчивы? Должно быть, они попросту пытаются заполнить внутреннюю пустоту. Их мир слишком примитивен, вот бедняжки и упиваются любовью. А раз так, то ему совершенно не в чем себя упрекнуть. Теперь Бланшару было смешно вспомнить, как он рыдал ночами из-за Теофиля. Вот дурак! Вообразил, что страдает от неразделённой любви. Да, он и впрямь страдал, но лишь от сильнейшего желания обладать им. А пока желание казалось неисполнимым, оно становилось ещё более притягательным. Согласись юноша сразу, уж наверное Эжен не ходил бы с кислым лицом, еле волоча ноги. И вся его забота, что обрушилась на капризного и вздорного Бриссона, – результат затянувшегося ожидания. Точно как у ребёнка, что долго вымаливал дорогую игрушку и, наконец, заполучив её, относится к ней с нежным трепетом. Что вовсе не мешает ему через определённое время её забросить и мечтать о новом развлечении. Ко всему, Тео ничуть не отличался от гулящей девицы, раз уж решился зарабатывать таким поганым способом. По сути, он постоянно изменял Бланшару, продолжая заверять его в любви. Ну всё, больше он не позволит себе слишком увлечься. Это только усложняет жизнь.

Эжен довольно скоро счёл, что моральный долг перед взбалмошным молодым человеком выполнен с лихвой. То, что последняя воля Тео была нарушена, ничуть не волновала его. Желание покоиться в загородном поместье – очередная глупая прихоть истеричного юноши. К тому же дом был быстро продан. Бланшар даже не соизволил сам заняться бумагами, а направил туда Делоша, что теперь прилежно исполнял при нём должность секретаря. Совет метра Реманжу оказался весьма кстати. Такой работник знал своё место и не переходил на фамильярность. Возить его за собой нужды не было, пускаться с ним в пространные разговоры тоже. И Эжен даже ощутил некую солидность, что обзавёлся действительно деловым помощником.

Избавившись от всякой рутины в делах, он вновь окунулся в светскую жизнь с непременным посещением всех громких событий. Окутанный славой, богатый и признанный, свободный от любого проявления искренних чувств, он ощущал себя совершенно счастливым. И если иногда его и посещали воспоминания о Теофиле, то он, лишь скупо ухмыльнувшись, укорял себя в излишней эмоциональности. Но тотчас снисходительно решал, что ему, как писателю, а стало быть, человеку творческому, это вполне простительно.