Непристойная рукопись

– Не может быть, нет… это какая-то ошибка, – пролепетала она. – Он не мог уехать и ничего не сказать мне. Да он ждал меня с завтраком, вот поглядите сами, я ходила в лавку. И вещи… в комнате же были вещи. Я вам не верю! Нет, не поверю, пока не увижу собственными глазами.

– Рауль! – крикнула старуха вглубь привратницкой. Из комнаты вышел детина с опухшим лицом и торчащими, как солома, жёсткими волосами. – Вот, мой сынок проводит тебя в комнату, чтобы ты убедилась, – бросила старуха. – Эй, парень смотри в оба, как бы девица не прихватила матрас и подушку, это принадлежит домовладельцу.

Когда совершенно потерянная и сбитая с толку Маргарита вошла в комнату, последние сомнения разом оставили её. Никаких вещей Бланшара там не было, не считая свечного огарка и клочка газеты на полу. Девушка без сил опустилась на кровать и прижала ладони к лицу, она задыхалась, удар, нанесённый любовником так подло и грубо, оглушил бедняжку, она не смогла даже зарыдать.

– Послушай, красотка, – развязно пробасил Рауль. – У меня есть пара монет, и я не прочь развлечься. Ты довольно хорошенькая со своими рыжими кудряшками.

Маргарита бросила на детину полный отчаяния взгляд и с искажённым страданием лицом опрометью бросилась вниз по лестнице.

Часть вторая

Толпа зевак окружила афишу театра Варьете. Видно, пьеса, о которой трубят все газеты, и впрямь стоящая. Говорят, граф Медюи-Вивон щедро оплатил постановку. И всё потому, что директор театра набрал необыкновенно хорошеньких актрис. Кажется, на сегодняшнюю премьеру соберётся немало именитых гостей. Ведь граф нарочно больше месяца расхваливал пьесу среди знакомых. Ах, всё равно, даже если постановка будет скучной, смазливые мордашки и фривольные костюмы спасут дело. Наконец, служители стали теснить толпу, освобождая место для экипажей знатных особ. Зеваки в полный голос обменивались впечатлениями, пытаясь выказать свою осведомлённость о жизни общества, в котором сроду не бывали.

– О, взгляните, вот тот господин, да-да, низкорослый и плотный, с дамой, укутанной в меховую накидку, банкир Валаньоск. Однако его супруга необыкновенно хороша.

– Смотрите, прикатили сынки Гриваля, владельца магазина новинок. Ну и повезло же им! Такое чувство, что эти сосунки только и делают, что шатаются по балам, скачкам да театрам. Ещё бы, им не надо добывать кусок хлеба. Из всех троих только старший хоть сколько-нибудь стоит, вроде бы он служит в полку. А его младшие братья – отъявленные лентяи и прожигатели жизни.

– А кто тот, молодой щёголь? Право же, своим внушительным носом и тёмными глазами он походит на демона.

– Вы точно подметили, в нём явно есть что-то дьявольское. Но это и неудивительно. Этот статный мужчина не кто иной, как сам де Бланшар.

Несколько человек вмиг замолчали и впились взглядом в дорого одетого господина возле покрытого лаком ландо, опершегося рукой в лайковой перчатке о дверцу. Зеваки придвинулись ближе к самому осведомлённому.

– Тот самый? Автор скандально романа?

– Да, господа, – наслаждаясь всеобщим вниманием повторил сухопарый пожилой мужчина с глубоко посаженными глазками и маленьким ртом. – Я знаю наверняка. Это он и есть. Эжен Франсуа де Бланшар. Конечно, мне, к прискорбию, не удалось даже увидеть книги, не то что подержать её в руках. Тут приходится верить на слово. Достать сей фолиант не легче, чем луну с неба. Книга стоит баснословных денег!

– Помилуйте, сударь! Насколько я слышал, она строжайше запрещена к изданию из-за непристойного содержания! – воскликнул толстяк, то и дело утиравший вспотевший лоб платком.

– Ну и что? – пожал плечами сухопарый. – Барон Шарль Баретт издал её за границей, кажется, в Англии или Испании, этого я не знаю. И преспокойно привёз сюда. Говорят, он сам немало разбогател на этом. Понятно, что книгу не продают в книжных лавках каждому встречному.

– Охотно верю! – вклинился в беседу молодой человек с суетливыми глазами. – Шарль Баретт – известный собиратель всяких аморальных вещиц.

– Да и что с того, сударь, если автор тоже не остался внакладе? Насколько известно, де Бланшар купается в деньгах.

– Смотрите, вот он идёт сюда! – громким шёпотом воскликнул один из собеседников, и все как по команде замерли, плотнее напирая на дюжего служителя, что, расставив руки, пытался сдержать толпу. Ко входу шёл Эжен Бланшар, высоко вскинув голову и расправив плечи.

– Однако он недурён, этот сочинитель непристойностей, – шепнул толстяк.

– Вы правы, сударь, с такой необычной внешностью он имел бы успех на театральных подмостках.

– Если только в роли сатаны, – нахмурился молодой человек. – Ему и грима не надо. Эдакий Люцифер во плоти.

– Вы словно завидуете ему, сударь, – усмехнулся сухопарый господин. – А меж тем говорят, что он необыкновенно талантлив.

– Отчего бы ему тогда не написать что-то приличное? Подумаешь! Сочинить скабрёзную историю проще простого, – не унимался молодой человек, который, кажется, и впрямь сгорал от пожиравшей его зависти.