Неудачная шутка (СИ)

- Сначала я… Честно говоря, Бри, честно… Был шокирован, знаешь? - вещал добродушный Эллиот, сотрясая низкими тонами динамики. - Газеты тебя растерзали, да! Почему ты не заткнул им рты? А… Кто мне еще позвонит, ну! Нам надо увидеться.

Брюс, не имеющий возможности поделиться своими настоящими эмоциями по поводу внезапного разоблачения, опустил глаза, устало улыбаясь.

- Знаю. Не бери в голову эту возмутительную чушь. Прости, - пробормотал он, попеременно то потирая пальцами переносицу, то приглаживая волосы пятерней, словно был смущен: забыл сообщить старому другу свой личный номер, как мило. - По понятным причинам я был несколько занят… ты понимаешь, да?..

Эллиот на другом конце трубки, в уютном кольце Петли, засмеялся - но так устало и неожиданно, что Брюс вздрогнул.

- Понимаю. Ты занят. Но… Пациент, - коротко сказал он, оборвав вынужденный смех. - Умер. Виктория… отменяется. Но ты мне нужен. Ты мне нужен, Брюс. Адрес сейчас вышлю, будешь там, не обсуждается. Встреча. Одень что-нибудь забавное, я скину листовку. Ты всегда любил бедноту, тебе там понравится.

Цветущая весна, ненормально зеленая в сочной траве и молодых листьях, буйная, зрелая, пахучая пышным маем и пронзающая сердце, даже если тебе всего восемь; погибший пациент отца, первый в его практике - и весь мир тоже, как и избалованный мальчишка, не понимал значение слова “смерть”; бумажный интерьер библиотеки и теплая, обожаемая, возлюбленная рука, отдернутая в ужасе, которого он заслуживал…

…окаченный воспоминаниями Брюс был вынужден согласиться.

Облачаясь в свою привычную одежду - черные брюки, легкий светлый пуловер, - он злорадно представлял себе разочарование хулиганистого друга, желавшего его провести с глупым карнавалом.

Место назначения оказалось неожиданным по двум параметрам: и правда богемным (несмотря на вызывающую дороговизну на первый взгляд) и, что интереснее, незнакомым: новым.

Он знал, что Эллиоты постепенно обеднели по вине пресловутого кризиса середины восьмидесятых, и гонорара врача на блистающую жизнь, которую они наблюдали в детстве, никак не хватит, но это было излишне… экономно.

Обожающий внимание толпы, шепотки и презрительные взгляды Брюс с опаской миновал вход: фейсконтроль, похоже, тут предусмотрен не был. Очередной подкол? Но в помещении он понял, в чем дело: все позеры - театральная братия, менеджеры и позолоченная молодежь, разодетые, как на маскарад, были до такой степени поклонниками разнообразных изменителей сознания, что внушительные охранники распределились по периметру.

“Встреча” была оформлена в стиле семидесятых, и женщины щеголяли джинсовыми жилетками с блаженной вышивкой и вязанными крючком платьишками.

Менеджер пережил пару инсультов, пока Брюс не прогнал его прочь.

Эллиот, отирающийся у бара, в котором он уже успел надраться, и правда учел условия маскарада: оказался облачен в… комбинезон. Эта странная одежда, пошитая из плотной костюмной ткани цвета морской волны, была уж слишком странной.

Его округлая лысина, еще покрытая редкими черными волосами, матово поблескивала.

- Надо же, тебя даже не пришлось уговаривать! - воскликнул он, подмигивая, и по его травянистым, лесным глазам скользнули искры приятия. - Но за домашнюю работы тебе - ди. Нет, даже с минусом! Говорил же, принарядись. Какой серьезный мальчик! Ты пришел кормить инвалидов? Резать ленты новой школы? Читать вслух Историю Британских островов?

- Боже, Томми… - простонал Брюс, как любой интроверт посреди подобной обстановки, сразу же помрачневший до аутизма. - У меня, если хочешь знать, тоже костюм: оделся под молодого Уэйна.

- Ты - образцовый мужик, Бри! - захохотал Томми, - Вперед, на встречу приключе… Охо-хо, приветик.

Причина осечки была очевидна: у его плеча по барному стулу (черт знает когда - прежде табурет был пуст) растеклась очередная женщина из отборных - белая, гибкая, черноволосая, томно уложившая припухлые губы во что-то вроде улыбки. С ней был бритоголовый мужчина - огромный, массивный, идеально накаченный, с глуповатым выражением лица - совсем не пара такому высшему классу.

На ней было простое мягкое платье, из тех, что скрывают ноги, притворяясь целомудренными, дополненное внушительным декольте, и она была так красива, что у Брюса перехватило дыхание.

Ткань струилась, багряная, лилась с ее бедер, обнимала руки.

Эллиот уже не казался удивленным.

- Мои новые друзья! - совершенно искренне чему-то радуясь, провозгласил он, пытаясь не улыбаться, словно от счастья. - Прекрасная Незнакомка и ее брат.

“Прекрасная незнакомка” и “ее брат” уставились на него, или он ожидал этого - конечно: фальшивый герой, в их глазах это он не-Бэтмен.

- Томас Кайл! - бодро отрапортовал глуповатый культурист.

- Тезка мой. Отличный мужик! - Эллиот вдруг бросился Брюсу на грудь в дружеские объятья, объективно совершенно излишние. - Нравится? - добавил он шепотом. - Селина.

Слишком близко - полыхнуло у оголенной кожи над круглым воротом свитера его глубокое мятное дыхание - и стиснул, пофыркивая от смеха, шею жертвы в почти позабытом захвате, коронном для школьных коридоров их детства.