Неудачная шутка (СИ)

Парадокс, но это влияние делало его нормальнее - и будущее приближалось: огненный гон к Готэму, не дающий ему устроить хоть какую-то более прочную связь с женщиной, выдирающий его каждую ночь из новой постели, утихал; представить себе, как он делает выбор между болезнью абстрактного собственного ребенка и ограблением в банке - люди могут пострадать, а врач разберется - стало проще, когда он выбирал между своей хваленой незапятнанной кровью чистотой и вороватой, смертоносной, змеиной ухватистостью Джека, когда он прощал ему даже смерти, прощал ему ложь, фальшь, непочтительность, насмешки, прямые сомнения в его мужественности, покровительственное отношение, даже явно направленную в его сторону стрелу зла; и весь прошлый год его называли вонючим отшельником с нестрижеными ногтями, и это было правдой, а потом он не оставил ему выбора, выдернул его на свет…

- Что, Бэтси наконец заметил, что ты в жопе? - любознательно поинтересовался внимательный Джокер, до того чутко прислушивающийся к торгам, и закрутил шеей, чтобы скинуть со лба закрывающие обзор волосы, хотя Брюс готов был поклясться, что избежал попадания под предметное стекло его наблюдений. - Что-то опять случилось с нашим уважаемым гостем жертвенных алтарей?

Когда Джек не смотрит, стоит ожидать самого острого наблюдения.

Начав еще поспешно выправлять выражение лица, Брюс спохватился, с удручающим удовольствием напоминая себе, что слишком поздно, что он и правда в жопе, что опоздал, опоздал…

- Да, - хрипло подтвердил он, все еще изумленный своим открытием. - Что-то со мной случилось не то. Что-то не слишком обычное, Джей.

Настоящее безумие? Пусть, но только он, этот невозможный человек не должен был об этом догадаться. Никогда.

- Такое бурное течение жизни, мм…

Случилось. Но сказать такое было невозможно, не сейчас. Никогда. Вообще ничего никогда не говорить, навсегда лишиться голоса.

- Гарантии, - снова сказал он, горько перекатывая лживое слово на языке, после принятого решения вдруг гибельно умиротворенный - и только признать, что это сдача, было нелегко. - Ну давай, ублюдок. Предоставь мне чертовы гарантии.

Эллиот вдруг стал деликатен и даже смиренен.

- Молодец, хороший мальчик, Уэйн. Хвалю, - обрадовался он, с усилием удерживая бунтующее на столике тело, портящее ему весь пафос представления. - Гарантий… мне печально это признавать… нет никаких.

- Ты его еще слушаешь? Вот, Брюс, вот поэтому я считаю тебя придурком, - встрял Джокер, уныло всасывая вытекшую слюну. - Ты ведь знаешь, к чему все идет. Причем тут я? Не обращай на меня внимания. Я бы не понял тебя, даже если бы это была какая-нибудь сочная сисястая малышка твоего круга или очаровательная трехлетка из местного детсада - а тут еще я, серьезно? Не думал, что скажу это, но меня, похоже, унизили. Я - не все остальные.

Он, казалось, только что получил возмутительный вызов, требующий жестких мер - и рванул из пластиковых капканов с такой уверенностью, что Брюсу показалось, что он не только уже освободился, но и в секунде до пули в пах.

- Черт, Джей, сейчас не время, - рявкнул он, пытаясь вызвать интерес только к себе, но получилось плохо - слишком горько, слишком ярко плескался гнев в его голосе.

- А когда будет время? - нестандартно для себя миролюбиво ответил ему Джокер. - Как я ни старался, Бэтс, я не смог тебе ничего доказать. Мне надо, чтобы ты был только для себя, чтобы только ты был против меня. Говорить прямо со своим врагом? Я не могу даже попросить тарелку супа в ночлежке, чтобы меня не заподозрили в служении какой-нибудь Алькаиде, и даже если мне это прежде было выгодно, это все же никак не моя ответственность. Я не о ребрах и змеях, нет. Нет. Как же ты злишь меня, Брюс Уэйн! Слишком благородный, слишком чистый. Всегда готов. Страдалец! Я бешусь от этого. Ради кого угодно готов, бежишь страдать. За чикано-садовника тоже отдашь жизнь? За палку с буферами, заслужившую отведать пиздюлей, а не рыцарского обожания, тоже? Ах, жизнь человеческая! Как же ее жалко, жалко, жалко!

- Это было невозможно для тебя. Доказать что-то, - вне своих собственных страданий благодарно воспрял Брюс. - Как ты смог бы? Это же ты. Пробуждаешь во мне желание все исправить… Ты неверно расставляешь приоритеты, и гонора в тебе больше, чем осмотрительности… Но, черт, Джей, спасибо. Тоже не думал, что смогу поблагодарить кого-то за такое, но ты и правда исключение.

Он наконец приблизился к прежде недостижимому пониманию запутанных клоунских мотивов, и под горлом у него затаился нервный смех: это всегда был Джокер, верно? Придурок выбрал его - он это знал, безвлажно и беззвучно рыдая над огнем, что этот убийца разжег два года назад - и, выходит, этим пытался улучшить, и не так уж безумно… Ну, может, совершенно безумно - стать сильнее, одичав - вот он, секрет его силы, что-то природное.

Эта природа прорывалась и в нем, и как он не смог увидеть это? Страх, существующий чтобы оберегать. Больше самозащиты. Бдительность, верность только себе. Вечная настороженность, взгляд в темноту.