Невечная мерзлота

—      Со склада возьмешь гидрошланги, распределитель, контрольно-измерительные приборы, вот накладная, — как костяшку домино, припечатал накладную к столу Сергеев. Но все еще колебался и после этого широкого жеста.

—      Маслонасосы придется тебе искать в Мирном, сам знаешь, дефицит. Но я позвоню! Ребята сделают! — вно­сил свою долю и Пилипенко. Дальнейшее напоминало карточную игру: у Тучнина нашелся «лишний» электро­щит — Веремеев ответил на это генератором, а замести­тель Сергеева по АХЧ адыгеец Ситов перебил их козыри своими — щедро отпустил леса па обшивку балка и на­стил. На Лунева даже спирт не действовал из-за силь­ного потрясения. Не ощущал он и голода. Тряс друзьям руки, смахнул слезу, накатившуюся от их щедрости и участия, повторял: «Tie бросили! Не выдали!» — и готов был расцеловать каждого. До сих пор сомневавшийся на­чальник партии и тот утвердился, что надо молчать и спасать положение.

—      Володя — Владимир Михалыч, — сказал он Пили­пенко, — где у нас Бояшов-то? Поезжай к нему завтра и вези на буровую Коркина. И ни гугу. Вози, пока не надоест ему. Понял? Ты, Виктор, парней завтра с утра пошли к Тучнину, пусть станок везут. Сам на склад не суйся, пускай Постнов получает мелочевку. А поезжай в Мирный и выбивай там дефицит. Все чтоб воды в рот! — перебивал он себя же. — Поняли? Поняли?

Юрий Васильевич не морщился уже, когда слышал, что у кого-то из мастеров или специалистов есть в «за­начке» дефицитные детали. Простой и раньше, он стал за этим ночным столом еще проще, и видно было, что ему недалеко до пенсии, на которую хочется уйти по возмож­ности спокойно, без приключений. Он открылся:

—      Молчать не будем — погорим тем же синим пла­менем! Всех поснимают...

—      А за укрывательство не пересажают нас? — прямо при Викторе спросил Пилипенко. И ни у кого не было хмеля ни в одном глазу. Наверное, это был тот случай, когда алкоголь необходим как предохранитель. Сергеев продолжал советы: сняться с места пожара сразу же хоть на километр, а уйти в тайгу, выписать на складе метров сто наждачной бумаги...

—      Наждачки? — переспросил Лунев.

—      Ну трубы-то копченые, поди. И дураку ясно будет, что горели.

—      Стоп! — закричал Пилипенко. Через неделю на­ряды закрывать! Как мы его бригаду проведем? Невы­полнение мотивировать надо.

—      Поставить их на профилактический ремонт, — сразу предложил Тучнин.

—      У тебя загашник есть хоть какой? — спросил Сер­геев.

Наступила пауза. Раньше за задержку керна мастер сразу схлопотал бы выговор, да по простой. Набуренный керн — главное богатство бригады, его нельзя задержи­вать на буровой, иначе лаборатория не сможет точно определить, где, да какой глубине залегают полезные ис­копаемые. Но кое-кто задерживал, чтобы подстраховать­ся — мало ли, вдруг поломка или буран, только задел и выручит.

—      Есть, — ответил за мастера главный геолог Гараховский. Он присоединился к совету и столу последним и до сих пор молчал — мог предложить пострадавшему только использованные керновые ящики, Но именно Гараховский на днях делал замечание Луневу — у того скопился керн с проходки до полутора тысяч метров, два месячных плана.

Сергеев и бровью не повел, что у Лунева есть «за­гашник».

—      Завтра же, как управятся твои с комплектованием, пусть вывозят в кернохранилище. Машиной поможем, чтобы трактор не гонял зря. Закрывай наряды, но чтоб после восстановления месячный план нагнал, — распо­рядился Юрий Васильевич. — Как хочешь, а чтоб на­гнал.

Разошлись за полночь. В коридоре Гараховский напо­следок подошел к мастеру, спросил с участием:

—      Как погорел-то, Витя?

И мастер, уже в который раз за день, снова рассказал ему одному о цепочке сварщик — мастер — бригада.

—      А потянешь? — выслушав, спросил Гараховский.

—      Дали бы что наобещали...

—      Ты посмотри, Витя: все свезти — хорошо, если до­станешь, а то ведь тот же сальник и в такие дни попробуй найди! Свезти — раз, смонтировать — два, план этого месяца закрыть — три и новый еще дать, да не за ме­сяц, а за две недели, хорошо еще, если эти две недели останутся, когда отремонтируешь буровую... Добро, если Божнова от тебя отведут, а если не отведут?

У Гараховского всегда была витиеватая, с какими-то ему одному понятными отступлениями речь. Подвыпив­ший, вкрадчиво говоривший, с неприятной привычкой не смотреть на того, с кем ведет беседу, Гараховский пока­зался позднее подозрительным Виктору. Но в тот вечер ободренный помощью и участием мастер ответил ему с былой легкостью:

—      Я устаю, когда без дела стою!

И пошел спать.

—      Керн завтра буду ждать! — добавил вдогонку глав­ный геолог.