Незабываемые дни

«… Мне точно известно,— читал он, и буквы прыгали перед глазами,—что эта банда что-то замышляет против вас и против господина Коха. Недаром начальник полиции подослал к Коху некоего. Слимака, который когда-то работал в милиции. Теперь этот Слимак работает в гестапо».

Вейс сидел несколько минут как прикованный к стулу. Расстегивал и застегивал пуговицы, схватил фуражку и начал старательно чистить ее. Потом, придя в себя и стукнув кулаком по столу так, что подскочила лампа, крикнул на всю комендатуру:

— Дежурный, сюда!

Когда вбежал перепуганный не на шутку дежурный, Вейс коротко приказал ему:

— Собрать всех офицеров! Солдат под ружье! Машину!

Он помчался сначала в гестапо, спросить, где Кох Там царил переполох — с самого вечера господин комиссар как пошел куда-то, так до. сих пор и не появлялся. Было известно также, что двух работников гестапо нашли на улице убитыми.

Скоро Вейс, заручившись поддержкой гестапо, жандармерии и почти целой роты солдат, развил бешеную деятельность. Городок, который начал уже немного успокаиваться после вечерней стрельбы, снова всполошился, насторожился. По улицам ездили машины, ошалело носились конные жандармы. Что-то необычное происходило возле помещения полиции, где сгрудилась целая толпа немецких солдат и офицеров. Шли повальные обыски в квартирах полицейских и в полицейской казарме. Кое-кому из полицаев удалось избежать ареста, и они метались по огородам, по полю, совсем обалдев и не понимая, что за беда навалилась на их головы.

Клопикова нашли только под утро. Видимо, помощник начальника полиции, через силу тащивший своего властелина к себе домой, бросил его где-то по дороге у знакомых. Грозный начальник полиции был настолько пьян, что самые лютые меры, примененные разгневанным Вейсом, ни к чему не привели. Клопиков безнадежно позевывал.

— Спать! Отцепитесь… застрелю…— бормотал он, еле стоя на ногах, поддерживаемый с двух сторон.солдатами комендатуры.

Даже утром, когда вывели его на площадь, когда увидел он несколько виселиц, поставленных в ряд, услыхал людской гомон — Вейс приказал согнать к виселицам почти весь город,— Клопиков никак не мог очнуться. Несколько раз мотнув головой и протирая глаза, он наконец встревоженно проговорил:

— Боже мой, какой жуткий сон!

Однако сильный мороз выгонял из головы хмель: начальника полиции и его подручных вывели без шинелей. Вот конвоиры схватили его за руки и начали связывать. Клопиков рванулся изо всех сил, закричал:

— Постойте, постойте, что вы делаете?! Их вешайте, их, они готовы уничтожить вас, они ваши враги! — кивнул он головой на людей, молчаливо наблюдавших всю эту сцену и не совсем понимавших ее: палачи вещали палачей.

Он дико завыл, когда потащили его к виселице.

— Спасите, господин комендант! Что они делают со мной? Спасите, я же ни душой, ни телом! Я ваш, я За вас, я за фюрера, я ваши ручки, ваши ножки… я… я…

Вейс махнул нетерпеливо рукой. Синие льдинки глаз довольно заискрились. Облизав сухие губы, он гордо посмотрел на толпу и обратился к ней с коротким словом:

— Так будет с каждым, кто выступит против нас.

И, величественно окинув взглядом всех присутствующих, торжественно направился к комендатуре, где в этот день у него было много разных дел. Как-никак победа была не из легких. Полиция разгромлена, магистрат разогнан. Часть работников отправлена на виселицы, многие сидели в тюрьме. Нужно организовывать все заново.

22

С группой гестаповцев Слимак несколько дней провел в концентрационном лагере, где по ранее отданному личному приказу Коха они наводили «порядок». Слимак был очень доволен своей командировкой: шли хорошие суточные, кое-что перепало ему из одежды, вещей. Слимак уже собирался домой, когда в дежурке лагеря увидал газетку «Новый путь», аккуратным подписчиком которой он был уже несколько месяцев. Газетка самая последняя, свежая. Налегая на кусок сала, чтобы хорошо заправиться в дорогу, Слимак машинально развернул газетку, лениво просмотрел разные объявления. Среди них выделялось новое распоряжение о регистрации кустарных и торговых предприятий. И только мелькнула у него мысль, что нужно сказать Тамаре, чтобы перерегистрировала свою лавку, как внимание его приковала небольшая заметка над самыми объявлениями. Ее заголовок, набранный крупными буквами, сразу бросался в глаза.

Он пододвинул газету ближе, углубился в чтение.

«Как сообщили нам немецкие органы власти, комендатурой разоблачена крупная банда вредителей, которая свила себе гнездо в городских учреждениях. Во главе ее стоял всем известный Клопиков, который путем обмана занял свою должность. Банда, будучи связана с партизанами, занималась диверсионной деятельностью в городе и его окрестностях. Все преступники понесли заслуженную кару, главные из них повешены».

Слимак почувствовал, как у него сразу одеревенели ноги и руки. Он едва пошевелил пальцами, чтобы перевернуть страницу и убедиться, что это действительно городская газета, а не какая-нибудь партизанская листовка или подкинутая газетка, как называли полицаи партизанские издания. Нет, все было на своем месте.