Незабываемые дни

Генерала словно вихрем сдуло. Он вскочил и пулей вылетел из комнаты. За ним следом — подполковник и командир взвода охраны порядка. Подполковник побежал к охваченным пламенем гаражам, а командир взвода бросился к небольшому кирпичному зданию, где помещались его «охранители». Но вдруг это здание осветилось взрывами гранат, послышалась частая стрельба из автоматов, и командир взвода дал драпака в противоположную сторону, туда, где были казармы. И его и подполковника перехватили хлопцы, следившие за ними. Загорелись казармы. Неподалеку от гаража начали рваться боеприпасы, черные клубы дыма взвились над бензохранилищем…

Разгром батальона был полный.

Сильное сопротивление оказал взвод службы порядка. Эсэсовцы понимали, что им пощады не будет, и держались до последнего, скрываясь за каменными стенами. В ход пошли гранаты. Гитлеровцев выкурили из их логова, как выкуривают лисицу из норы.

До самого рассвета рвались снаряды на складе боеприпасов, и черный дым тянулся сплошной тучей.

К Заслонову привели эсэсовского генерала.

— Фамилия?

— Генерал…—от волнения эсэсовец не мог выговорить ни слова, будто подавился костью. Он уже слыхал, что здесь Заслонов, но не знал еще, что именно его собеседник, человек, который ничем особенным не выделялся среди других, и есть грозный партизанский командир. Несколько раз растерянно моргнув глазами, он испуганно проговорил: — О… я рад познакомиться с вами…

— Поверьте, генерал, я еще больше рад. Вы завтракали, генерал?

— О, не беспокойтесь… Я… Для нас, военных людей, такие вещи, как завтрак, не столь существенны…

Одна мысль волновала его, не давала покоя. И, набравшись, как ему казалось, отчаянной смелости, он спросил Заслонова:

— Разрешите обратиться к вам, господин командир партизанского отряда?

— Пожалуйста,— ответил Заслонов.

— Осмелюсь спросить: в какое время прикажете расстрелять меня?

— Расстрелять? А вы очень торопитесь, генерал? Генерал пожал плечами.

— Я думаю, торопиться нам с этим делом не стоит. Успеем!

— О, да, да… я совершенно с вами согласен…—-едва слышно проговорил пленный.

10

Жители небольшой деревни Тростянец, расположенной километрах в одиннадцати от восточной окраины Минска, уже давно не решались заглядывать на свое поле, граничившее с сосновым перелеском возле шоссе. Страшные слухи ходили об этом перелеске. Рассказывали, что гитлеровцы душат в нем людей, привозя их на машинах из города, а иногда доставляя свои жертвы эшелонами на недалекий разъезд. Все, кому довелось увидеть жуткое место, говорили, что там выкопаны огромные рвы, в которых эсэсовцы расстреливают людей, ямы закапывают только тогда, когда они до краев наполняются мертвецами. Мальчишки, бегавшие в лес по грибы, видели однажды, как шевелилась земля на могиле.

И вот однажды целая вереница легковых машин заехала в деревеньку и остановилась неподалеку от небольшой речушки, возле бывших колхозных амбаров. Какие-то важные гитлеровцы вышли из машин, прошлись по берегу, заглянули в пустые амбары, пошли дальше, к тому месту, где когда-то стояли разные общественные постройки, сожженные еще в начале войны. Осмотрели все это место аж до самого пригорка, на котором высились могучие стройные сосны.

Главные гитлеровцы уехали, а несколько офицеров и солдат все ходили, мерили землю, ставили тычки. Крестьяне исподтишка наблюдали за ними из своих хат. Смотрели и думали-гадали, зачем явились сюда гитлеровцы, зачем меряют они их землю. Кто-то сказал:

— Не иначе, новые могилы будут копать, чтоб и здесь людей душить…

Но могил немцы не копали, а оплели кусок земли колючей проволокой в три ряда, а за той колючкой начали строить длинные землянки-бараки. И было понятно, что не для хорошей жизни строятся эти бараки; видно, тяжкая доля ждет людей, которых здесь поселят. Недалеко от огороженных землянок солдаты соорудили и несколько дощатых строений, не то складов, не то казарм. Да еще выстроили по соседству с соснами красивый деревянный дом под черепичной крышей. И когда закончили строительство, — отмерили еще огромный кусок земли от деревенского поля, поставили столбики и на некоторых из них повесили таблички: «Запретная зона». Немецкий офицер приказал собрать всех жителей деревни и объявил им, что в каждого, кто осмелится ступить на запретную землю, будут стрелять без предупреждения.

Гитлеровцы выкапывали в крестьянских палисадниках георгины и другие цветы, украшали ими клумбы возле красивого нового дома, огороженного штакетником из неочищенных от коры стволов молодых березок.

В новом доме поселились солдаты, несколько офицеров. А перед колючей проволокой были приготовлены две специальные площадки, и на них однажды утром появились два танка.