Незабываемые дни

— Он совсем у нас недавно, какой-нибудь месяц. До него был комиссаром славный человек,— к великому сожалению, он погиб во время стычки с гитлеровцами. Ну, а этот… знаете, я места себе не найду, если рассказанное вашими людьми подтвердится. Неужели я допустил такую непростительную ошибку, и не только я, а вся партийная организация отряда? Так подвел, так подвел, мерзавец. Прикидывался нашим преданным человеком: он и рабочий, бывший кузнец коломенского завода, служил, видите ли, старшим батальонным комиссаром в танковых частях… Ну, одним словом, пролетарий и большевик… А мы и развесили уши…

И вдруг, будто вспомнил что-то, заторопился:

— Надо бы мне кое-что спросить у него. С вашего разрешения и в вашем присутствии…

Капуша и Бохан переглянулись.

— Пожалуйста, вы можете и наедине выяснить с ним все, что нужно,— сказал Бохан.— Наше присутствие только помешает. Он ведь не скажет при нас то, что может сказать вам, человеку, которому он все же доверял, с которым работал вместе. Пожалуйста, можете его спрашивать, время у нас еще есть.

Капуша приказал охране, чтобы она пропустила Блискавку к арестованному.

Бовтик находился в обыкновенном крестьянском амбаре. Окон в нем не было. Скупой свет пробивался через узенькое отверстие, вырезанное в ширину одного бревна. Взлохмаченные волосы, обвислые усы свидетельствовали, что вынужденный отдых был не очень приятен для Бовтика. Он сидел на каком-то разбитом ящике и весь задрожал, когда открылась дверь. Узнав Блискавку, успокоился немного, нетерпеливо бросился ему навстречу:

— Ну как они там?

— Ничего особенного. Вы не волнуйтесь, — тихо, почти шепотом сказал Блискавка.— Все, мне кажется, обойдется как нельзя лучше. Я принял надлежащие меры, наши солдаты наготове, и, когда их отряды после полуночи выйдут на очередную операцию, мы не только освободим вас, но и наделаем еще таких дел, что о нас будут говорить все газеты. А теперь организуем маленький спектакль для них. Пусть послушают, а мы после посмеемся. Я буду вас распекать, а вы оправдывайтесь.

Спустя минуту часовые и все, кто находился в это время неподалеку от амбара, услыхали гневные возгласы:

— Да как же вы, комиссар, осмелились стрелять в нашего брата партизана? Ведь так может поступать только настоящий провокатор, лютый враг народа. Только мерзавцы способны на такие поступки…

Бовтик надеялся на своего командира. Он точно выполнял все, что шепотом и мимикой приказывал ему Блискавка. Вот он повернулся, чтобы удобней усесться на сломанном ящике. И вместе с грозным криком: «Да я тебя, мерзавец…» — послышалась короткая очередь из пистолета-автомата. Всю обойму всадил Блискавка в своего комиссара.

В амбар бросилась охрана. Из хаты вышли Бохан, Капуша.

Гневный, возбужденный, Блискавка запихивал в кобуру пистолет.

— Понимаете, понимаете, товарищи! Он чуть не зарезал меня ножом, этот мерзавец! Бросился на меня с ножом! Такое нахальство. Я, признаться, еще сомневался немного… Пригреть такую гадину, бог ты мой, бог! Ну, я его, паразита, прикончил, больше он не будет поганить нашей советской земли. Прошу приказать хлопцам, чтобы убрали эту падаль.

— Однако поторопились вы, Блискавка! — спокойно заметил Капуша.

— Погорячился, товарищи… Да и что мне было делать, не подставлять же себя под нож! Конечно, нужно было произвести доскональный допрос, можно было многое узнать от этого дьявола. Это все гестаповские штучки — не оставляют нашего брата без внимания.

— Ваша правда, Блискавка. Но мы тоже не оставляем их без внимания, в обиде на нас не будут…— сказал Бохан и пригласил всех в хату.

Едва Блискавка переступил порог, как два дюжих партизана подхватили его под руки.

— Что за шутки, товарищи? — вскрикнул, бледнея, Блискавка.

— Черт с болота тебе товарищ! — не стерпел Капуша.— Не такие еще шутки ты увидишь…

В это время в хату вошли Соколич и Андреев, толь* ко что приехавшие в штаб Капуши.

— Что у вас за стрельба здесь? — поздоровавшись, спросил Василий Иванович.

— Да вот командир отряда убил своего комиссара.

— Как же это угораздило его?

— Обороняясь, товарищ, обороняясь…— залепетал Блискавка.— Мой комиссар оказался предателем, провокатором. Более того, он хотел меня убить, он бросился на меня с ножом, проклятый… И вот товарищи ни с того ни с сего арестовали меня.

— Какие невежливые, однако, товарищи! — улыбнулся Соколич.— Командир комиссара своего убивает, а они его не поздравляют с такой победой, а еще арестовывают. Ну и товарищи!

Сбитый с толку, арестованный молчал, строя догадки, что за человек с ним разговаривает. А Соколич совсем уже серьезно спросил:

— Блискавка, кажется?

— Да, Блискавка, Андрей Сергеевич.

— Так вот что, Блискавка, каждая комедия имеет свое начало и свой конец. Думаю, пора вам прекратить эту комедию, причем комедию гадкую, которая стоит хорошим людям много крови.

— Я вас не понимаю, товарищ…—тихо отозвался Блискавка.

— Что здесь понимать… Ваша фамилия?

— Я же сказал вам, товарищ. Да вы и сами назвали мою фамилию.