Нихон сёки. Анналы Японии

Государь счел услышанные во сне слова добрым знамением и, слушая речи Ото-укаси, все более радовался в душе своей.

Нарядил он Сипи-нэту-пико[349] в рваную одежду, накинул соломенный плащ и шляпу, и тот стал похож на старца, а Ото-укаси на голову надел сито, чтобы стал он похож на старуху, и рек: «Отправляйтесь вдвоем на гору Амэ-но кагуяма, потихоньку наберите там глины и возвращайтесь. И надо гадание затеять, чтобы узнать, удадутся Небесные наследные деяния или нет. Ради осторожности».

В тот момент вражеские воины теснились на дороге, и невозможно было пройти вперед. И вот Сипи-нэту-пико принес клятву-обет укэпи, сказав: «Если суждено моему государю этой страной овладеть, то пусть дорога сама по себе станет проходимой. Если же не суждено, то пусть враги нам путь преградят», — так сказал.

Как выговорил он эти слова, так они и двинулись в расположение врага. Тут увидели их два воина из вражеского стана, громко засмеялись и сказали: «Какие мерзкие старик и старуха!» И расступились, чтобы дать тем пройти. Так оба добрались до горы, набрали глины и благополучно вернулись.

Государь возрадовался, взял ту глину и сделал восемь десятков плоских блюд, восемь десятков священных блюдечек и священный кувшин, поднялся к верховьям реки Нипу-но капа и там поднес богам Неба, богам Земли. И сразу же на равнине Асапара у реки Уда-капа все сделалось, [как было сказано в государевом] заклинании — то есть подобно тому, как пена на воде [появляется и исчезает, так же произошло и с вражескими воинами].

А государь еще к тому же принес обет-клятву укэпи, рекши: «Сейчас я в этих блюдах сделаю безо всякой воды рисовую карамель таганэ. Если таганэ получится, то, стало быть, я без оружия и без усилий смогу усмирить Поднебесную», — так рек и тут же принялся за дело. Рисовая карамель получилась сама собой.

И еще он обет принес, сказав: «Сейчас я утоплю священный кувшин в реке Нипу-но капа. Если рыбы, большие ли, малые ли — все равно, охмелев, по реке поплывут, подобно тому, как плавают листья дерева маки, то я непременно овладею этой страной. Если же не поплывут, то, значит, ничего из этого не получится», — так сказал.

Вот, погрузил он кувшин в воду. Горлом вниз опустил. Прошло немного времени, и все рыбы на поверхность поднялись и поплыли вместе с течением, пастями жадно воду глотая.

Увидел это Сипи-нэту-пико и доложил государю. Государь был очень обрадован, выдернул с корнями пять сотен священных деревьев сакаки у верховьев реки Нипу-но капа и совершил моления всем богам. С тех пор пошел обычай ставить священные кувшины [во время ритуалов подношений богам].

Рек тогда государь повеление Мити-но оми-но микото: «Сейчас я намерен самолично устроить празднество в честь Така-мимусупи-но микото, [на котором сам бог будет] явлен, [в меня вселившись]. Тебя назначаю распорядителем и жалую имя Иту-пимэ[350]. Притом глиняные кувшины, которые тут стоят, будут называться Иту-пэ, Священными Кувшинами, огонь — Иту-но кагутути, вода — Иту-но мидупа-но мэ, еда — Иту-но ука-но мэ, дрова — Иту-но яматути, трава Иту-но тути называться будет»[351], — так рек.

Зимой, в день новолуния Мидзуното-ми государь отведал еды из священной посуды, построил войска и выступил в поход. Сначала он напал на восемь десятков храбрецов на холме Куними-но вока и разбил их. В этом сказалась государева воля — победить во что бы то ни стало. И тогда он соизволил сложить песню:

А вот на большой камень,
Что на берегу моря Исэ,
Где дует ветер богов,
Моллюск ситадами всползает,
Моллюск ситадами.
Дети мои!
Дети мои!
Как тот ситадами —
Всползем!
Разобьем наголову!
Разобьем наголову!

[352] —

так рек. Смысл этой песни в том, что большой камень уподобляется холму Куними-но вока.

Однако оставшихся [в живых воинов противника] было еще очень много, и трудно было понять их намерения. Тогда государь осмотрелся и повелел Мити-но оми-но микото: «Приведи великих воинов Кумэ, построй в селении Осака дом, окруженный забором, затей там пир и для обману позови врагов», — так рек.

Выслушав это тайное повеление, Мити-но оми-но микото вырыл в Осака пещеру-землянку, отобрал из своих воинов самых храбрых и велел им смешаться с воинами врага. И потихоньку распорядился так: «Когда пир будет в разгаре, я встану и песню запою. А вы, как услышите, что я пою, тут же на врагов нападайте».

Вот, распределили места, и началась пирушка. Враги же об этом нашем тайном замысле не знали и пили хмельное, сколько хотелось. И вот, Мити-но оми-но микото встал и запел:

В большой земляной пещере
В Осака
Много людей помещается.
Хоть много людей [врагов] сюда пришло,
Но у могучих молодцов Кумэ
Есть молоты,
Молоты каменные.
Всех перебьем! —