Ниндзя с Лубянки

– По информации службы наружного наблюдения, на сегодняшний вечер послом Хиротой приобретены билеты в консерваторию на концерт струнной музыки. По плану концерт заканчивается в одиннадцать вечера. Не исключено, что, по определенным причинам, посол на концерт не поедет. Это не имеет значения. Повторяю: не важно, выйдет или выедет на автомобиле посол сегодня вечером или нет. Не важно, куда он отправится. Важно, чтобы в двадцать три часа ровно группы, участвующие в операции, были готовы. Перед резиденцией посла на Воздвиженке в 23: 05 должны раздаться четыре выстрела из револьвера. Четыре! Не два и не три! Стрелять будет товарищ Минаев лично. После этого в течение трех-четырех минут первая группа третьего отделения (старший группы отозвался: «Я! Есть!») скручивает вторую группу третьего отделения («Я! Есть!»), а третья группа («Я! Есть!») в форме сотрудников милиции еще через пять минут прибывает туда на милицейском автомобиле и наводит порядок. Первая группа доставляет вторую на наших автомобилях после того, как появятся «милиционеры». Таким образом, вне зависимости от того, где находится посол Хирота в одиннадцать вечера, все сотрудники его резиденции будут видеть, что перед воротами произошло нечто экстраординарное. Этого нам достаточно. С «соседями» вопрос решен: завтра посла пригласят в наркомат к замнаркома товарищу Карахану и сообщат о задержании преступников, готовивших на него покушение. Вопросы есть?

– Почему четыре выстрела?

– Чтобы гражданскую войну не устраивать, но и японцев, если спать будут, разбудить обязательно.

– Не слишком просто все? Поверят ли японцы в такую инсценировку?

– Поверят. Мы их заранее убедим в этом, – улыбнулся тогда в ответ Артузов.

Звуки выстрелов японцы услышали, подъезжая к резиденции. Шофер от неожиданности сначала притормозил, но потом, увидев, что ворота распахнулись, резко надавил на газ, и большой тяжелый лимузин, занося задом по льду и едва не ударяясь им о створки, вкатился на территорию бывшего Морозовского особняка. На улице послышались крики. Посол Хирота, не спеша поднимаясь по ступенькам к двери, вглядывался через забор в полумрак улицы. Военные стояли вокруг него, обнажив оружие и по возможности прикрывая посла собой. В темноте, при резком свете уличных фонарей, было видно, как подъехало несколько машин, куда одни люди заталкивали других – с завернутыми за спину руками. Тут же появилась милиция, вызвали начальника охраны резиденции. Посол задумчиво посмотрел на происходящее, отвернулся и, повесив голову, медленно вошел в открытую слугой дверь.

На следующий день посол Хирота собирался просить аудиенции у заместителя народного комиссара по иностранным делам Союза ССР Карахана, но вместо этого получил приглашение прибыть к нему на срочную и сугубо конфиденциальную встречу. Посол был крайне удивлен, но, прибыв на рандеву, выглядел столь же спокойным, как и принимавший его замнаркома. Карахан предложил Хироте присесть и выслушать две новости. «Одну хорошую, а другую плохую?» – несмешно пошутил японский посол, а замнаркома искренне и очень весело рассмеялся: «Именно так, господин посол, именно так!»