No Trade Is Free

Когда в 1980-х и 1990-х годах проблема международной торговли сместилась от Японии к Китаю, сместился и фокус Трампа. В это время изменился и мой взгляд на торговлю. Для тех из нас, кто был обеспокоен потерей рабочих мест и дефицитом торгового баланса, было очевидно, что растущая проблема с Китаем - это гораздо более серьезный вопрос, чем существующие проблемы с Японией. В связи с этим я все больше следил за тем, что говорил Трамп. Он не только понимал глубинные проблемы, с которыми мы сталкивались в торговле в то время, но и был практичным решателем проблем. Он был знатоком, артикулированным и страстным в вопросах торговли, которые я считал ключевыми.

Моя юридическая практика в 1990-х и 2000-х годах была в основном направлена на представление интересов американских производителей (в основном сталелитейных компаний) в исках против иностранных производителей, наводнивших наш рынок дешевой, недобросовестно продаваемой продукцией. Мы использовали законы, предусматривающие наказание за демпинг и субсидирование иностранных производителей. По сути, после судебного процесса на импортную продукцию накладывалась пошлина, чтобы компенсировать несправедливое преимущество. Эти дела обжаловались во внутренних судах США, а также в процессе разрешения споров в ВТО в Женеве. Становилось все более очевидным, что решения ВТО слишком часто не основывались на тексте торгового соглашения и шли вразрез с нашим национальным законодательством. Проблемы нечестной торговли не решались в ВТО. Более того, она только усугубляет ситуацию.

После 2000 года Китай превратился в растущую проблему: обширная государственная собственность, огромные государственные субсидии, закрытый внутренний рынок, манипуляции с валютой, безудержное воровство интеллектуальной собственности и все остальные меркантилистские методы. Дефицит торгового баланса вырос до беспрецедентного уровня. Мы позволяли Китаю, иностранному противнику, использовать все формы спонсируемой государством и организованной правительством нечестной торговли, чтобы добиться положительного сальдо торгового баланса в 270 миллиардов долларов и при этом отнять у США рабочие места. Именно в эти годы американские рабочие столкнулись с тем, что экономисты позже назвали "китайским шоком".5 Он был настолько сильным, что даже обычные защитники торговли начали немного нервничать.

Глубокая рецессия после финансового кризиса 2008 года - единственное, что помогло сократить огромный дефицит торгового баланса. Но этого было недостаточно. Мы находились на неустойчивом пути, и ни у кого в то время не было плана, как с этим справиться - за исключением, возможно, Дональда Трампа. В 2011 году, когда пошли разговоры о президентской гонке Трампа, я написал в газете Washington Times статью, в которой доказывал, что его взгляды на "жесткую политику в отношении Китая" во многом отражают исторические корни американского консерватизма и Республиканской партии. (Мы обсудим эту историю в главе 3.) В конце концов, конечно, нам пришлось ждать до 2016 года, пока не состоялась президентская кампания, которая в итоге изменит историю нашей страны в области торговли и, по сути, вернет нас к нашим корням.

Кандидатура и президентство Трампа

В ходе предвыборной кампании 2016 года Дональд Трамп говорил о торговле на каждой остановке. Он говорил о проблемах с Китаем. Он говорил о том, что НАФТА - это грабительская сделка. Он говорил о дефиците торгового баланса и о том, как он вредит рабочим людям. Он подвел итог своей позиции в своей речи, произнесенной недалеко от Питтсбурга, в городе Монессен, штат Пенсильвания. Трудящиеся могли убедиться, что, став президентом, Дональд Трамп будет на их стороне и что их проблемы больше не будут рассматриваться как необходимые издержки экономического прогресса.

Когда Дональд Трамп впервые изложил свои цели в отношении торговой политики во время предвыборной кампании, ему предстоял долгий путь. Придя к власти, он столкнулся с огромной задачей - реализовать этот план на практике со мной в качестве министра торговли США. Несмотря на предсказуемые повороты дороги, стенания сторонников свободной торговли, противодействие наших торговых партнеров и периодические неудачи на переговорах, мы в основном придерживались дорожной карты, которую он изложил в тот июньский день в Монесене. И наши основные торговые партнеры были поставлены в известность.

Президент Трамп был отличным начальником, и мы вместе боролись за выполнение его обещаний. На заседании кабинета министров 19 мая 2020 года, после того как мы заключили большинство знаковых соглашений, он сказал: "Одним из тех, кого я хотел получить, когда был избран, был Боб Лайтхайзер, потому что у него был послужной список и репутация лучшего торгового переговорщика в мире, которого все уважали. Он был авторитетом. Так что я получил его, и вы оправдали свою репутацию".Я поблагодарил и стал вспоминать тот день в Мар-а-Ларго три с половиной года назад. Долгие дни стоили того.

 

Глава 2. Где мы сейчас