Ночь ведьмы. Книга первая

Я провожу ночь в кабинете, работая. Знаю, что к концу завтрашнего дня перестану быть хэксэн-егерем. Я либо добьюсь успеха и покину город, либо буду мертв, убит людьми, которые считали меня товарищем. Поэтому я использую оставшееся время на то, чтобы сделать последний подарок охотникам на ведьм: создаю хаос в бумагах. Было бы проще все сжечь, но вместо этого я не сплю, кропотливо изменяя каждую карту, которую помогал создавать, чтобы убедиться, что самые надежные и быстрые маршруты больше не будут найдены. Я изменяю данные о платежах, чтобы распорядители денег архиепископа и палача направляли средства не по назначению, и делаю все возможное, чтобы лишить их состояния и помочь при этом беднейшим. Пишу записки патрулям охотников и пограничным стражникам, разбросанным по деревням, давая дурацкие поручения, и отправляю все послания еще до рассвета.

Я ограничен в своих возможностях. Но делаю все, что в моих силах. Сжигаю мосты и перехожу границы, на что не решался раньше, когда не мог рисковать, опасаясь, что меня поймают и я потеряю тот шанс, который у меня есть, чтобы что-то изменить. В перерывах между росчерками пера я снова и снова прокручиваю план в голове.

Когда колокола возвещают начало дня, я зажигаю свечу. Нельзя опаздывать на собственное преступление, напоминаю себе. Важно сделать все в свое время – нельзя уходить слишком рано, так как коммандант Кирх может заметить мое отсутствие, но и нельзя тянуть, прежде чем отправляться в туннели, чтобы поджечь фитиль, идущий к пороху.

Моя работа движется в бешеном темпе, но когда спустя несколько часов свеча догорает, я понимаю.

Пора.

Я открываю дверь и с удивлением вижу, что вокруг никого нет. Конечно, некоторые хэксэн-егери работают над возведением костров, а кто-то охраняет заключенных, но подозреваю, большинство находится в соборе, наслаждаясь обществом архиепископа, который одаривает их похвалами и милостями. Я присутствовал только на одном таком утреннем благословении, и от его хвалы и молитв меня затошнило. Но по крайней мере, большинство охотников решили отправиться в собор пораньше. Пусть и остаются там до Шестого часа[37], думая, что у них есть время, пока солнце не достигнет зенита, когда им нужно будет выводить пленников. Чем больше людей в соборе, тем меньше охраняют тюрьму в базилике.

Это значительно облегчит побег.

Я поднимаюсь по лестнице, но останавливаюсь. Бросаю взгляд через холл на кабинет комманданта, дверь которого плотно закрыта.

А что, если?..

Что, если я просто войду в кабинет комманданта Кирха и освобожу кузину Фрици, Лизель? Я смотрю на дверь. Сейчас я здесь один. Никто не заподозрит меня в подобном преступлении. Я мог бы забрать девочку, спуститься в туннели, а затем все взорвать и освободить заключенных. Коммандант даже не заметит, что его особая пленница исчезла, пока не станет слишком поздно. Всю ночь по коридору ходили патрули, за моей дверью слышались их разговоры, но теперь – я один. Свидетелей нет.

Не давая себе времени передумать, я пересекаю коридор и протягиваю руку к железному дверному кольцу. Но прежде чем успеваю взяться за него, дверь распахивается.

Я отскакиваю назад, и Дитер смотрит на меня изумленно.

– Эрнст? – говорит он, закрывая за собой дверь. – Что ты здесь делал?

– Я почувствовал запах дыма, – вру я. Мой голос даже не дрожит. – Подумал, что вы оставили горящую свечу, которая могла опрокинуться…

– Все хорошо, – добродушно говорит Дитер, будто он не держит ребенка в камере пыток. Затем его лицо вытягивается, и он наклоняется ближе ко мне, касаясь большим пальцем чувствительной кожи у меня под глазом. Его прикосновение пропитано лаской. – Ты не спал всю ночь, – замечает он. – У тебя круги под глазами. И ты не пошел с остальными в собор, чтобы отпраздновать нашу величайшую чистку.

– Многое еще нужно сделать, – говорю я. Мои слова звучат как сдавленный шепот.

– И у нас мало времени, чтобы все сделать, – соглашается Дитер. – Но ты заслужил эту честь, капитан, и я позабочусь, чтобы ты насладился сегодняшним днем.

Он не дает мне возможности отказаться и идет к лестнице, ожидая, что я последую за ним. «Черт». Я оглядываюсь на дверь… «Жди меня», – думаю я, хотя понимаю, что Лизель не может слышать моих мыслей, не может знать о моей молчаливой клятве вернуться за ней. Я плетусь за коммандантом, считая минуты и подумывая о том, чтобы столкнуть Дитера с лестницы, но его отсутствие вызовет лишнее внимание и шумиху. Это разрушит мой план.

Хотя мысль заманчивая.

Священник молится у алтаря в церкви, построенной под штаб-квартирой хэксэн-егерей. Он поднимается на ноги, услышав наши шаги по ступенькам. Дитер жестом подзывает его к себе.

– Пожалуйста, благословите нас, святой отец, – говорит Дитер, склоняя голову.

Я делаю то же, когда священник произносит личное благословение, восхваляя наше святое дело и осеняя Дитера крестом.

Священник поворачивается ко мне, повторяя благословение. Когда он осеняет меня крестным знамением, я поднимаю глаза.

Я встречаюсь с ним взглядом.

Стискиваю зубы и, хотя молчу, не могу скрыть отвращения на своем лице.