Ночь ведьмы. Книга первая

Я снова бегу и замираю у новой стены. Я продолжаю бежать, полностью отдавшись инстинктам, ослепнув и оглохнув, движимая лишь страхом…

Когда я останавливаюсь в очередной раз, чувствую что-то странное. Я жду. Впереди, на расстоянии вытянутой руки, слышу знакомое прерывистое дыхание. Судорожный вздох в лишенной света пустоте.

А затем:

– Фрици?

Я бросаюсь вперед.

Мои руки обвиваются вокруг его шеи, и Отто издает крик, который эхом отражается от камней.

– Verdammt, Фрици! Я не был уверен, что это ты!

– Прости, прости…

– Предупреждай, прежде чем хватать меня в темноте, schiesse.

– В следующий раз обязательно.

– Хорошо, я… в следующий раз?

Я утыкаюсь лицом в изгиб его шеи, а мое бешено колотящееся сердце оказывается прижато к его груди. В огромном пустом пространстве я теряюсь в его запахе, в ощущении его присутствия.

Только теперь я понимаю, что не надеялась увидеть его снова. И эта мысль приводила меня в ужас.

И это… невыносимо раздражает.

Я не отпускаю Отто, но шлепаю по руке.

– Ты опоздал. «Утренние колокола, Фрици, – я изображаю его голос. – Помни, утренние колокола – когда мы начинаем? Утренним…»

Он чертыхается, но сжимает меня крепче, отрывая от пола.

– Я знаю, знаю. Прости, меня задержали. – Он замолкает, и я чувствую, как сжимается его грудь. Что могло его задержать? – Но с тобой все в порядке? Заключенные сбежали?

– Да, они все уже в туннелях. Взрыв сработал идеально. – Меня снова поражает, насколько хорошо был спланирован побег, как блестяще Отто составил маршруты.

Он спас жизни ста человек.

– И с тобой все хорошо? – повторяет он, нежно сжимая меня в объятиях.

Я замираю. Когда он чувствует перемену моего настроения, его хватка становится крепче, и мое сердце тает.

Закрыв глаза, я прижимаюсь лицом к его шее.

– Я не могу уйти без Лизель.

– Знаю. – Его рука ложится мне на поясницу, его большой палец так мягко скользит по моему плащу, что, возможно, мне только мерещится. – Мне известно, где она.

Это заставляет меня отстраниться. Я не вижу его лица, но чувствую едва уловимое дуновение его дыхания, слетающего с приоткрытых губ, тепло, исходящее от его кожи.

– Ты видел ее? Где? Она жива?

– Она жива. Я…

– Где? Где он ее держит? – Я извиваюсь, пытаясь высвободиться из его объятий, но он не отпускает, и я бросаю на него раздраженный взгляд, которого он не видит. – Я должна спасти ее. Не рассчитываю, что ты поможешь…

– Фрици, – произносит он твердым голосом, требуя повиновения, и я перестаю сопротивляться, но только для того, чтобы закатить глаза. – Ты правда думаешь, что я спас бы сотню человек и бросил ребенка?

– Я солгала тебе. О том, кто такой Дитер. – «О том, что он из себя представляет».

Отто наконец опускает меня на пол, но его руки перемещаются на мои бедра, притягивая к себе. Внушительная сила его присутствия, его властный голос заставляют меня вцепиться в его тунику, пока я отчаянно пытаюсь взять себя в руки.

– Я послушаю твою историю после того, как мы спасем твою кузину, – говорит он. – Но сейчас нам нужно идти. Она в кабинете комманданта в Порта-Нигра. Сегодня утром в штаб-квартире было почти безлюдно, взрыв должен был перевести внимание всех охотников на базилику. Теперь у нас есть возможность, и мы должны ей воспользоваться.

Я не знаю, почему медлю. Просто хочу еще немного побыть в темноте, передохнуть.

Но Лизель не может ждать.

Я перебираю пузырьки в сумочке, чтобы найти тот, который мне нужен, и вкладываю его в ладонь Отто.

– Для защиты, – говорю я. – Если ты не против.

Он не колеблется. Я слышу, как он откупоривает крышку. Потом он вкладывает пустой пузырек в мою руку.

Может, Триединая все еще присматривает за мной. Если она привела его ко мне.

Мое сердце колотится в горле, я поворачиваюсь, чтобы взять Отто за руку.

– Отведи меня к ней.

24. Отто

Ее пальцы переплетены с моими, ее ладонь теплая, и держит она меня крепко. Мы пробираемся по туннелям, вода ледяная, темнота всепоглощающая, но я думаю только о том, как ее рука лежит в моей.

Думаю о доверии, которое подразумевает это прикосновение.

Мы начинаем различать свет, когда приближаемся к главному туннелю, ведущему в Порта-Нигра. Промокшие, мы спешим вверх по лестнице, сейчас скорость важнее, чем соблюдение тишины.

«Они все ушли», – заверяю я себя. Взрыв, должно быть, услышал весь город. Все бросились посмотреть, что произошло.

Пока мы с Фрици спешим по винтовой лестнице, поднимаясь из туннелей на первый этаж штаб-квартиры, я повторяю: «Они все ушли».

Но я ошибаюсь.

Я толкаю дверь на верхней площадке лестницы и встречаюсь не с тишиной и темнотой, а с человеком, обнажившим меч.

– Schiesse! – проклятие вырывается у меня из груди.

Охотник, стоящий передо мной, крепче сжимает оружие. Бертрам. Его губы кривятся.

– Все ушли в базилику, – говорит он. – Я слышал, ты остался. На исповедь. И я все думал, как hexe сбежала из туннеля. Мне не показалось, что ее вырвали из моих рук. Это был ты.