Ночные бдения

Я замер. Любое движение головой или рукой – и Донджи зарежет меня, как ягненка. Он тихонько толкнул меня в спину и сказал:

– Иди к выходу, Андрэ.

Мы вышли из дома. Не отнимая ножа, Донджи одной рукой ловко связал мои руки за спиной, и мы пошли дальше, к халупе старика.

Донджи втолкнул меня в домик и, усадив на стул, привязал к нему, не отнимая кинжала от моей шеи. Холодный пот катился градом по лбу, выедая глаза, мне не нужно было объяснять, что старик собирается сделать со мной.

– Ну вот, мы и вместе, – прошамкал он, перебирая какие-то штуки на столе. – Мы теперь всегда будем вместе, и вместе отправимся к трону Светлоокого.

– Оставь, Донджи, – простонал я, пытаясь распутать веревки у себя за спиной. – Спасай свою шкуру, старик. Эти псы перебьют всех, и уж точно прихватят тебя с собой. Беги, старик!

– О нет, Андрэ! Пока воины Беристера опустошают подвалы деревни, мы будем уже далеко отсюда. Мы отправимся в путь прямо сейчас, вот только я приготовлю все необходимое и прочту молитву.

Он вытащил из-под скатерки остро отточенный кривой кинжал и любовно потер его пальцами.

– Я долго ждал этого момента, посмотри, – он приблизил нож к моим глазам так, что я смог разглядеть изображение скелета на его ручке. – Я берег его для тебя. Это священный нож, с его помощью уходят к трону Светлоокого. Мы отправимся с тобою вместе. Когда окажешься над деревней, не торопись уходить, подожди меня, я сразу же последую за тобой. Ты можешь заблудиться в потоках неба и потерять дорогу к Светлоокому, по пути тебя могут уничтожить демоны.

Крупная дрожь сотрясала мое тело: старик не шутил, он и впрямь сейчас зарежет меня!

– Я не смогу прийти к твоему богу Донджи, потому что его не существует, понимаешь ты?! – отчаянно вскричал я, дергая руками в попытке вырваться из пут.

Донджи засмеялся и достал с верхней полки ароматную свечу, зажег ее и сыпнул в пламя щепотку какого-то порошка. Пламя вмиг взвилось и приняло образ лица Светлоокого. Этот фокус я уже видел. Донджи встал на колени и начал водить кинжалом по пламени.

Я подумал, что это начало конца. Сейчас он прокалит кинжал и вонзит его мне в сердце. «Господи!» – взмолился я, – «я с честью выдержал бой с животным, дай мне достойно погибнуть под ножом человека и выдержать последнюю схватку с моим страхом!» Ничего уже не соображая, я рвался из пут с остервенением человека, которому нечего терять, кроме жизни. Ее-то я терять и не хотел.

Донджи повысил голос, обращаясь ко мне:

– Светлоокий ждет тебя, он принимает в жертву демона и обещал выслать навстречу провожатых, так что можешь не ждать меня, они безопасно доставят тебя к богу.

Я издевательски засмеялся, конечно, он сейчас зарежет меня и смоется.

– Небеса выбрали тебя, Андрэ, они мечтают получить твою душу. Ты должен быть благодарен мне за то, что я помог тебе отправиться к трону Светлоокого. Замолви за меня словечко перед ним, демон.

– Ты отправишься в ад, старая гнида, и клянусь богом, я помогу тебе в этом! – в бессильной ярости воскликнул я.

– Ну-ну, зачем же так, милый Андрэ, не будем спорить на прощание.

Донджи развернулся и, направляя нож мне в сердце, раскачиваясь из стороны в сторону, начал причитать:

– О Великий Бог, единый и всемогущий, дарую тебе в жертву душу этого демона. Пусть будут года твои в расцвете, и бодрые замыслы не покидают твою светлую голову, пусть солнце сияет так же, как голова этого демона. Прими дар, о, Светлоокий!

Донджи подошел ближе и размахнулся ножом. Все, конец! – подумал я, инстинктивно подтягивая ноги к животу. Свободные ноги. Ярость желания жить исказила мое лицо так же, как ярость желания убить лицо старика. Как пружину выпрямив ноги, я из всех силы ударил Донджи в грудь.

Старик охнул и, покачнувшись, упал, при падении рассек себе висок об угол стола. Сморщенное тельце его задергалось и замерло на полу в причудливой фигуре.