Ночные бдения

Я спустился с холма и оказался на широкой оживленной, крытой дешевой холофолью, дороге. Пешие пилигримы, оборванные, с измученными глазами, спешили в Город, надеясь прокормиться ремеслом или вступить в армию; спешили в Город отряды конных военных – бравых вояк в собачьих хламидах или строгих зеленых кафтанах, красивых, смелых, с мечами наголо, пиками и руганью освобождая себе проезд от пеших; проходили мимо богато груженые повозки, верхом заваленные товарами, тканями, продуктами, лесом, углем; тащились и пустые повозки, их хозяева надеялись прикупить чего по надобности в Великом Городе, и многие прочие большим потоком вливались к стенам Города.

Поток из Города был не меньшим, та же пестрая толпа, только бедняков было мало, в основном торговцы и военные. Они вели себя очень шумно, ни в какую не хотели уступать дорогу, и я стал свидетелем столкновения начальника отряда военных с богатым торговцем. Схватившись на ножах, они оба погибли – вояка от руки торговца, торговец – отряда, причем последний был просто зверски растоптан копытами и ограблен. Зеваки образовали огромную пробку, и мне пришлось свернуть с дороги, чтобы объехать захваченную зрелищем толпу.

Я представлял собой не менее увлекательное зрелище: волосы отрасли и спускались до плеч, борода, усы делали меня похожим на старика, а глубокая морщина меж бровей лишь усиливала впечатление белых-седых волос. Одет я был по-простому – кожаные штаны, рубаха и теплый изодранный плащ с капюшоном, который я не побрезговал снять с убитого разбойниками неудачливого путника, так было теплее. Вся одежда была грязной, вонючей, и вид мой неприятно контрастировал с лощеным конем воинов Беристера в богато украшенной сбруе. Но никто и не пытался указать мне на столь нелепое соответствие и обвинить в краже – к седлу был приторочен массивный меч, а на поясе из змеиной кожи болтался хозяин зверя. Вооруженный человек был авторитетом в тех краях, и мало кто отважился бы напасть на воина, предпочитая убивать беззащитных.

Тем не менее, подъезжая к городу, я почел за лучшее убрать меч и выпустить рубаху, прикрыв кинжал. Я спешился и вел коня под уздцы, чтобы избежать вопросов со стороны военных, в руках которых был закон.

Въезжал (вернее, входил) я в западные ворота, здесь поток народа был меньше, и досмотр проходил быстрее. Хмурый стражник, облаченный в плотную кожаную броню, очень страдал от жары, тоненькие струйки пота стекали из-под шапки, но он не решался скинуть обмундирование, поглядывая на начальника стражи, сидевшего неподалеку под навесом и потягивающего холодное хлипсбе. Стражник неприязненно посмотрел на меня и велел скинуть с коня попону и показать свои вещи. Поинтересовавшись, чей конь и куда я его веду, он был вполне удовлетворен ответом, что это имущество одного воина, погибшего в стычке, и мне велено доставить его вдове и сироте-сыну.

– Что за подлецы посмели поднять руку на подданного набожника, да еще и воина Беристера? – не скрывая презрения, спросил начальник стражи, привлеченный интересным рассказом.

– Хоты, – коротко ответил я. – Глупые хоты взбунтовались, за что поплатились жизнью и имуществом, но погибло и несколько наших воинов, в их числе оказался и мой хозяин. Они понесли заслуженное наказание за жестокость, – добавил я, имея в виду псов.

– Дурак, – просто сказал начальник, и я проехал в город.

Город очаровал меня. Западный район был самым тихим. Здесь жили зажиточные ремесленники и люди средней руки. Аккуратно покрашенные домики стояли ровными рядами, под окнами стояли лавочки, на которых вечерами сидели уставшие мастеровые и члены их семей и любовались на росшие вдоль улицы сосны. Это были не простенькие строения хотов, каждое здание несло отпечаток индивидуальности, заботы и умелого подхода к строительству жилища.

На ближайшем постоялом дворе цены были высоки, но я так устал, что предложил вместо платы своего коня, кормить мне его все равно было нечем, к тому же сильное животное привлекало к себе, а соответственно и ко мне, слишком много внимания.

Хозяин таверны не стал интересоваться, откуда у меня боевой конь и принял его, дав взамен разрешение занимать маленькую комнатку в левом флигеле ровно месяц. Меня это устраивало, к тому же комната была чистой, еде сносной, прислуга невороватой, а район спокойным. О таком можно было только мечтать.

Вручив грязную одежду кривой длинноногой служанке, я велел принести воды, и с наслаждением смыл с себя месячную дорожную пыль. Бриться я не стал, меня вполне устраивало, что окружающие принимали меня за старика. Лучше быть пожилым, чем демоном, так хотя бы не нужно каждую минуту бояться быть убитым.