Ночные крылья. Человек в лабиринте

– Сейчас здесь враги, – сказал Мюллер. – Меня город уже принимает за своего. Я здесь уже давно. Должно быть, он попытается загнать в клетку тебя. Врага. Человека.

Клетка открылась полностью. Не осталось ни следа от прутьев, разве что на тротуаре ряд небольших отверстий.

– Вы пробовали помещать что-либо в клетку? – спросил Раулинс. – Какое-нибудь животное?

– Конечно. В одну из них затащил большого мертвого зверя. Клетка не закрылась. Затем я поймал несколько небольших зверьков. Никакой реакции. – Мюллер нахмурил брови. – Я даже думал сам зайти внутрь, чтобы проверить, закроется ли клетка автоматически, почувствовав живого человека. Но когда ты один, то такой эксперимент не поставишь. – Он помолчал немного. – Нед, не поможешь ли ты мне прямо сейчас в небольшом эксперименте?

У Раулинса перехватило дыхание. Показалось, что разреженный воздух ожигает его легкие. Мюллер спокойно продолжил:

– Просто зайди внутрь и постой там пару минут. Посмотрим, закроется ли клетка, чтобы пленить тебя. Это стоит проверить.

– А если она закроется? – поинтересовался Раулинс, отказываясь воспринимать его слова всерьез. – Вам известно, как вызволить меня оттуда?

– У меня есть кое-какое оружие. И мы всегда можем вынести взрывом эту решетку.

– Это будет вандализмом. Вы сами предупреждали меня, чтобы я ничего здесь не разрушал.

– Иногда приходится уничтожать, чтобы обрести знание. Ну же, Нед. Зайди в эту клетку!

Голос Мюллера стал спокойным и слегка жутким. Он стоял в странном настороженном полуприсяде, руки по бокам, кончики пальцев поджаты. «Словно он собирается сам бросить меня в клетку», – подумал Раулинс.

– Сделай, как он говорит, Нед, – тихо сказал ему на ухо Бордман. – Войди в клетку. Покажи, что ты ему доверяешь.

«Ему-то доверяю, – сказал сам себе Раулинс, – а вот этой клетке – нет».

Воображение неприятно подсказывало, как в клетке, едва прутья встанут на месте, провалится пол и он рухнет прямо в чан с кислотой или в море огня. В утилизационную яму для плененных врагов. Где взять уверенности, что это не так?

– Сделай это, Нед, – прошептал Бордман.

Это был великолепный и совершенно безумный поступок. Раулинс перешагнул через ряд отверстий и развернулся спиной к стене. Почти немедленно прутья выскользнули из своих гнезд и плавно сомкнулись со стеной над его головой. Пол остался незыблемым. В него не ударил никакой смертоносный луч. Худшие опасения не оправдались, но он стал узником.

– Ух ты! – сказал Мюллер. – Скорее всего, клетка реагирует на интеллект. Когда я пробовал с животными, ничего не получилось. Ни с мертвыми, ни с живыми. Что об этом думаешь, Нед?

– Рад, что помог вам в ваших изысканиях. Но буду рад еще больше, если вы выпустите меня отсюда.

– Я не могу управлять этими прутьями.

– Но вы говорили, что можете их взорвать.

– Зачем так сразу переходить к разрушению? Подождем с этим, ладно? Может быть, прутья сами опустятся. Ты там в полной безопасности. Я принесу тебе что-нибудь перекусить, если хочешь. А твои коллеги не переполошатся, если ты не вернешься до наступления сумерек?

– Я им сообщу, – мрачно сказал Раулинс. – Однако надеюсь, что к вечеру я отсюда выберусь.

– Сохраняй спокойствие, – посоветовал Бордман. – Если понадобится, мы сами сможем вытащить тебя оттуда. Лучше потакать Мюллеру во всем, пока вы не достигнете настоящего взаимопонимания. Если ты меня слышишь, коснись правой рукой подбородка.

Раулинс коснулся подбородка правой рукой.

– Ты поступил довольно смело, Нед, – сказал Мюллер. – Или глупо. Порой я не уверен, есть ли между этим разница. Но в любом случае благодарен тебе. Мне требовалось знать, как обстоит дело с этими клетками.

– Рад был помочь вам. Как видите, люди не такие уж чудовища.

– Сознательно – нет. Мерзка лишь гниль в глубине их естества. Позволь напомнить тебе. – Мюллер подошел к клетке и ухватился руками за гладкие прутья, белые, как кость. Раулинс почувствовал, как его воздействие усилилось. – Вот что у нас под черепной коробкой. Сам я, разумеется, не способен ощутить этого. Разве что экстраполирую реакцию окружающих. Это, должно быть, отвратительно.

– Думаю, к этому можно привыкнуть, – сказал Раулинс. И уселся на полу клетки по-турецки. – Вернувшись на Землю с беты Гидры IV, вы не пытались как-то избавиться от этого?

– Я беседовал с разными специалистами по коррекциям организма. Никто не смог разобраться, какие перемены произошли в моих нервных связях, и поэтому не понимали, как это исправить. Мило, правда?

– Как долго вы пробыли на Земле?

– Несколько месяцев. Достаточно долго, чтобы убедиться, что все мои знакомые зеленеют, стоит им ко мне приблизиться. Я закипал от отвращения к себе, чуть ли не ревел от жалости к себе, что примерно одно и то же. Хотел даже покончить с собой, дабы избавить мир от этой напасти.

– В это не верю, – сказал Раулинс. – Некоторые люди попросту неспособны на самоубийство, и вы из таких.