Ночные крылья. Человек в лабиринте

На Земле общество Третьего Цикла зиждилось на тех же принципах, что и сейчас, с жесткой иерархией гильдий. Угроза со стороны Н362 была воспринята всерьез, ибо мы вынесли для себя серьезный урок: никакая угроза, даже самая малая, не дает нам права от нее отмахиваться. С этой целью была создана гильдия Наблюдателей, которым было поручено вести постоянное наблюдение за небом для обнаружения приближающихся захватчиков. Далее следовали Защитники и все прочие. В известном смысле мы продемонстрировали нашу старую склонность к фантазиям, особенно в Годы Магии, когда, движимые игривым импульсом, мы создали самовоспроизводящуюся гильдию мутантов-Воздухоплавателей и параллельную ей гильдию Пловцов, о которой мало что слышно в наши дни, а также ряд других разновидностей, в том числе беспокойную и непредсказуемую гильдию Перерожденцев, чьи генетические характеристики были крайне запутанными.

Наблюдатели наблюдали. Доминаторы правили. Воздухоплаватели летали. Год за годом жизнь продолжалась в Эйропе и в Асье, в Стралье, в Африке, на разбросанных островах, которые были единственными остатками Затонувших Континентов Юса-Амрик и Сюд-Амрик. Угроза H362 отошла в область мифологии, но все же мы оставались бдительными.

Далеко-далеко, на другом краю космоса, наши враги набирали силу, в известной степени сравнимую с той, какая была у нас во Втором Цикле. Они никогда не забывали то время, когда их предки содержались у нас в неволе.

В ночь ужаса они прибыли к нам. Теперь они наши хозяева, их клятва исполнена, их права заявлены и подтверждены.

Все это и многое другое я узнал, углубившись в архивы, накопленные гильдией Летописцев.

5

Тем временем бывший принц Роума нагло злоупотреблял гостеприимством нашего покровителя, Летописца Элегро. Странно, что я не догадался о том, что происходило за моей спиной, ибо я знал принца и его повадки лучше, чем кто любой другой в Перрисе. Но я был слишком занят в архивах, изучая прошлое. Пока я исследовал детали протоплазменных файлов Второго Цикла и его узлов регенерации, его воздуходувок времени и фиксаторов фотонного потока, принц Энрик был занят тем, что соблазнял Летописца Олмейн.

Полагаю, что, как и большинство соблазнений, оно не потребовало особых усилий с его стороны. Олмейн была женщиной чувственной, чье отношение к мужу было ласковым, но покровительственным. Она считала Элегро откровенным ничтожеством и занудой. Элегро, чье высокомерие и суровая мина были бессильны скрыть его слабости, казалось, заслуживал презрения с ее стороны. Нет, конечно, их супружеские отношения меня не касались, но она явно была более сильной из них двоих, и было столь же ясно, что он не в состоянии удовлетворять ее потребности.

Да и вообще, что побудило Олмейн ходатайствовать о нашем принятии в ее гильдию?

Вряд ли желание поддержать старого, потрепанного жизнью Наблюдателя. Скорее, это было желание больше узнать о компаньоне этого Наблюдателя, странном слепом Пилигриме с властными замашками. Должно быть, ее с самого начала тянуло к принцу Энрику. Его же, разумеется, не нужно было уговаривать принять предлагаемый ею дар.

Не удивлюсь, если они стали любовниками почти с момента нашего прибытия в Зал Летописцев.

Я занимался своим делами, Элегро – своими, Олмейн и принц Энрик – своими. Лето сменилось осенью, осень перешла в зиму. Я со страстным нетерпением рылся в архивах. Никогда прежде мною не владел такой жгучий интерес, такое ненасытное любопытство. Я омолодился без всякого посещения Джорслема. Принца я видел нечасто, и наши встречи обычно бывали безмолвными. Я не чувствовал себя вправе расспрашивать его о его делах, он же, судя по всему, не горел желанием делиться ими со мной.

Изредка я думал о своей прошлой жизни, о своих странствиях, переездах с места на место, а также о Воздухоплавательнице Авлуэле, которая теперь, как я предполагал, была супругой одного из завоевателей. Интересно, как теперь величал себя Перерожденец Гормон, сбросив с себя маскировку и став одним из захватчиков с H362? Земной Владыка номер Девять? Лорд Океана номер Пять? Властелин номер Три? Думаю, где бы он ни был, он явно был полон удовлетворения по поводу тотального покорения Земли.

Ближе к концу зимы я узнал о романе Летописца Олмейн с принцем Энриком Роумским. Сначала до меня дошли перешептывания в общежитии учеников, затем я заметил улыбки на лицах других Летописцев, когда Элегро и Олмейн бывали рядом, и, наконец, поведение самих принца и Олмейн по отношению друг к другу. Это было очевидно. Все эти прикосновения рук, эти двусмысленные намеки и только им понятные фразы – что еще они могли означать?

У Летописцев брачный обет воспринимался серьезно. Как и в случае с Воздухоплавателями, пары создавались на всю жизнь, никто не имел права предавать своего партнера так, как это делала Олмейн. Когда кто-то состоит в браке с таким же Летописцем – обычай этой гильдии, но не повсеместный, – такой союз тем более священен. Какую месть предпочтет Элегро, когда со временем узнает правду?