Нормандский гость

— Итак, — сразу же приступила к делу Беатриса, едва они остались с Карлом одни, — вам удалось уговорить короля, коли вы приехали без него?

— Это было нелегко, герцогиня, — ответил Карл Лотарингский, — и я уже начал было подумывать о второй части вашего замысла...

— ...как сработала первая?

— Людовик неуравновешен, к тому же одинок. Мой внезапный приезд обрадовал его. Он поверил в мою искренность и обещал сделать так, как я ему советую.

— Прекрасно, — улыбнулась Беатриса. — Так я и думала: одиночество и безысходность всегда делают человека покладистым.

— Я не сомневался в племяннике.

— Значит, мой план удался. Завтра же я отправляюсь к Феофано.

Теперь несколько слов о том, в чём заключался план старой герцогини и что несколько прольёт свет на предыдущие события.

Первый герцог франков в письмах не раз намекал сестре, что не прочь помирить Каролингов с Людольфингами, уж больно ему не по нутру воевать на стороне короля, дружески пожимая при этом руку его врагу. Того же хотела и империя, уставшая от бесконечных войн франкских королей за Лотарингию, где Ахен — столица Карла Великого; там покоится его прах. Едва умер Лотарь, мысль о примирении всё чаще стала посещать умы сильных мира сего. И как всегда, когда речь шла о дипломатии, обратились за помощью к герцогине Беатрисе. В случае удачи брат подарит ей одно из графств, а Феофано — имперский город меж Франконией и Саксонией.

Беатриса задумалась. Предложения были заманчивыми. Но не столько это, сколько собственные мечты о мире подстегнули её к решительным действиям. Она стала перебирать в уме варианты. Брат для этой цели не годился: Людовик слушал его, обещал подумать, но время шло, а он ничего не предпринимал. Друзья короля тоже не могли помочь: их он вообще не слушал, по большей части отмахиваясь от их советов. Что касается епископов и аббатов, то Людовик им попросту не доверял, считая предателями и шпионами империи. Хорошо бы воздействовать через супругу короля, но они уже больше трёх лет как в разводе с Азалаидой Аквитанской. Оставалась любовница — сильный козырь в любой игре. Однако её не было. Многократные усилия в этом направлении ни к чему не привели, а матримониальные планы рассыпались прахом один за другим.

И тут герцогиня подумала о Карле Лотарингском. Как она могла упустить из виду такую фигуру! Ведь он родной дядя Людовика! Кому же, как не ему, повлиять на недоверчивого, неуравновешенного франкского короля!

И Беатриса отправилась в Брюссель. Карла должно устроить её предложение, он и сам не прочь вернуться во Франкию. А Людовик слаб и одинок; как нужен ему сейчас верный помощник и наставник, да ещё и в лице родного дяди! А последнему — завидное положение при дворе.

Она не ошиблась. Карл Лотарингский сразу же подхватил идею, но выразил сомнение в успехе предприятия. Тогда Беатриса предложила другой вариант: если Людовик заупрямится, пусть герцог привезёт его к ней в Мец якобы для того, чтобы уладить давно уже осточертевшие всем вопросы о Вердене, Реймсе и архиепископе Адальбероне. В случае взрыва негодования можно сослаться на то, что герцогиня серьёзно больна и не может приехать сама. А к тому времени Беатриса позовёт к себе во дворец двух принцесс — дочерей короля Конрада. Особы не слишком строгих нравов, они сумеют уговорить Людовика, коли тот и на этот раз выкажет упрямство. Постель творила и не такие чудеса. Что же до путешествия самого Людовика, то герцогиня в этом не сомневалась, поскольку припомнила, как тот не раз выражал желание посетить Мец, столь любимый Хлодвигом, отслужить поминальные молебны в его соборах и церквах и преклонить колена у гробницы Арнульфа, родоначальника династии Каролингов.

Таков был план герцогини Беатрисы. Из тактических соображений она не стала до прибытия Людовика посвящать обеих принцесс во все тонкости задуманного ею предприятия. Теперь же, когда Карлу Лотарингскому удалось это и без её помощи, она облегчённо вздохнула: вовсе незачем всему свету в лице двух принцесс знать о том, каким образом удалось вырвать согласие на мир у франкского короля.

— Но вы уверены в успехе? Людовик не передумает? — всё же с беспокойством спросила Беатриса.

— Он верит мне так же, как и я ему. Его согласие явилось следствием именно этого. Вас же, герцогиня, коли вы замышляете недоброе против моего племянника, я спешу заверить, что не намерен ни в коей мере обманывать его. В противном случае, едва узнав о вероломстве со стороны вашей или Феофано, король франкский пойдёт войной на империю, и в первых рядах его защитников будет дядя Карл Лотарингский.