Нормандский гость

И она помчалась по коридору, потом по лестнице, мимо колонн — и вот она уже у дверей. И вдруг шаги за её спиной — по той же дороге, где шла она. Неторопливые, тяжёлые. А рядом ещё чьи-то. Вот ведь нелёгкая кого-то несёт. А ей надо, чтобы поблизости никого, только он и она.

Тряхнув головой, Вия раскрыла двери и выбежала во двор. Нормандец уже спешился и отдавал поводья слуге, как вдруг, повернувшись, увидел её.

— Вот ты и вернулся, — произнесла Вия, несмело глядя на него. — Мне показалось, тебя не было целую вечность...

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — грубо оборвал её Можер. — Разве я приказывал тебе ждать меня?

— Нет, но я... Ведь ты уехал, не попрощавшись, и я подумала, что ты, наверное, забыл обо мне.

— Забыл? С чего ты это взяла? Не попрощался — и всё тут. Не на войну же я отправился!

— Это так, но ты мог хотя бы... — запиналась Вия. — Мне было плохо без тебя.

— Ещё чего! Ей было плохо! — усмехнулся нормандец. — Мне-то что до этого? И вообще, чего ты вздумала распускать сопли? Ты потомок Пипинидов, разве они такие?

Вия вздрогнула. В её душе тотчас произошёл перелом; чувство обиды от растоптанной любви вмиг поглотило её. Кровь бросилась ей в лицо, закипело в душе возмущение и глаза гневно сверкнули. Почему он с ней так?

— А ты — норманн! — зло ответила она. — Есть ли у тебя сердце, коли не имеешь глаз? Вы все там такие?

— Какие? — нахмурился Можер.

— Без души, без чувств! — почти выкрикнула она.

— Эй, Можер, чего ты там застрял? — послышался голос Карла Лотарингского. — Идём скорее, нас ждёт король!

Нормандец поспешил на зов. Но неожиданно обернулся. Вия стояла там же, где он оставил её, и, опустив голову, глядела себе под ноги. Хмыкнув, Можер догнал Карла, и они стали подниматься по лестнице.

Вдруг оба остановились. Перед ними стоял знатный франк в красной тунике и лиловом плаще с золотой застёжкой на груди. Голову его покрывала овальная шляпа с невысокой тульёй, лицо от висков до подбородка обрамляла окладистая борода цвета сосновой коры.

— Можер! — радостно воскликнул этот человек, раскрывая объятия. — Мальчик мой! Вот мы и встретились.

— Герцог Гуго! — обрадовался нормандец, обнимая его. — Вы, значит, вернулись? Король говорил, будто неладно что-то в ваших владениях, вилланы подняли бунт, так?

— Пустяки. Слухи, как всегда, раздуты. Но вот и герцог Лотарингский с тобой. — Гуго повернулся к Карлу. — Король мне все уши прожужжал о своём дяде: сетовал, что не приехал раньше, скажем, полгода назад.

— Нелегко было решиться на это, — уклончиво ответил Карл. — Не мне вам объяснять причины. Но теперь всё позади.

— Я рад, что вы решились приехать, Карл. Теперь Людовик почувствует поддержку и станет увереннее в словах и поступках.

— Вы говорите так, сознательно умаляя значение своей особы при юном короле? Известно ведь, что Лотарь, умирая, указал сыну на вас как на единственную опору.

— Людовик молод и вспыльчив, его решения не всегда согласованы с моими, — ответил герцог франков. — Нынче же он станет прислушиваться к советам старших, один из которых его дядя, другой — сын Гуго Великого.

— Советы эти, надо полагать, будут направлены единственно на процветание и независимость великой франкской державы, а также на благосостояние матери нашей святой Римской церкви?

— Безусловно, герцог, — улыбнулся Гуго, — коли два таких мудрых мужа смогут прийти к взаимному согласию во всех вопросах, касающихся этого.

— Не сомневаюсь в единстве наших целей, — также с улыбкой ответил Карл.

— Однако что же мы стоим, — спохватился Гуго, — идёмте скорее, друзья мои, королю уже доложили о вашем прибытии, и он с нетерпением ждёт вас. Как здоровье отца? — спросил он у Можера, когда они втроём направились по освещённому факелами коридору к покоям Людовика. — Когда я навещал его с пару месяцев назад, он жаловался на лихорадку.

— Некая знахарка помогла ему избавиться от этого недуга, — отвечал нормандец. — Она натирала его мазью из ивовой коры и готовила настои из цветков полыни. Кроме того, он весь теперь увешан агатом, даже рубины убрал из перстней. Старуха уверяла, будто именно это станет хранить его в дальнейшем от такой напасти.

— Что ж, не вижу причин не верить этому, — отозвался Гуго. — Один мой родственник одно время долго страдал от запоров, но после того, как некая целительница указала ему на укроп как на единственное верное средство, он забыл о своём недуге и возрадовался жизни.

— Воистину чудеса творят эти старухи. Иным придворным лекарям не мешало бы поучиться у них.

— Помнишь, как мы с тобой во время охоты у вас в Нормандии чуть не затоптали копытами лошадей одну такую знахарку? — засмеялся Гуго. — Твой отец тогда ещё накричал на нас.

— Вздумалось же ей оказаться на нашем пути, да ещё и в ложбине, где дальше носа не видно. Правда, она была моложе той, что с лихорадкой, однако тоже собирала какие-то травы.

— Ах, Можер, неплохо бы и мне иметь такую же, — вздохнул Гуго. — Возраст уже немал, иной раз в груди кольнёт или заноет рука.