Нормандский гость

— Садись-ка на Баярда и поезжай, — проговорил Гийом и, видя улыбку в ответ, скрылся в конюшне, потом вывел из стойла коня. — Самый быстрый, быстрее нет! — и похлопал лошадь по загривку. Потом перевёл взгляд на Вию: — Э-э, да у тебя одежда-то явно не для прогулки: туника, платье поверх... Как же ты?..

— Ничего, — бодро ответила Вия и, вскочив в седло, взяла в руки поводья.

— Смотри-ка, справно сидишь, — довольно улыбнулся конюх. — Похоже, не впервой тебе.

— Да уж не впервой.

— Что ж, тогда поезжай, — хлопнул Гийом ладонью по крупу коня. И вдруг добавил, взявшись за узду: — А на него не сердись. Нам, мужикам, иной раз на дороге не вставай: своё на уме, не до баб. Хорошо ещё не угодила под горячую руку, лежала бы сейчас в одной из канав, что поблизости. А вообще, если хочешь, скажу тебе: оставь ты, пустое это всё у тебя. Он, видишь, какой вельможа — норманн, сиятельный граф, земля под ним дрожит! А ты — только что с виду, а так беднячка...

Вопль отчаяния вырвался у Вии, как ни держалась. Рванула поводья, пятки — коню в бока, и с места карьером понеслась к воротам. Издали завидел стражник, поспешил открыть. И вовремя: лишь створка распахнулась, вихрем промчалась мимо всадница на коне, и зацокали дробно копыта по дороге, ведущей к Санлисскому лесу...

Сколько она уже мчалась, лишь богу известно. Мелькали мимо деревья, кусты, поляны и снова деревья, а конь всё летел, сам выбирая дорогу. Наконец Вия опомнилась, натянула поводья. Баярд сразу же, будто давно этого ждал, пошёл шагом — всхрапывая, раздувая бока. Всадница пожалела его, погладила по холке, зашептала что-то, склоняясь. Конь слушал и, изредка встряхивая головой снизу вверх, прядал ушами.

Так они медленно продвигались вглубь леса по тропе, пока она не кончилась. Впереди светлела в лучах заходящего солнца поляна, за нею уходила вдаль под углом широкая просека. И оттуда, издалека, куда путь устилали лежащие на земле великаны-дубы и мачтовые сосны, послышался шум, будто рубили топором дерево.

Не зная, куда и зачем ехать дальше, Вия повернула коня на петляющую средь высокого кустарника новую тропу, и Баярд послушно пошёл туда, где стучали сначала один, теперь уже два топора.

Два человека в куртках, шапках и башмаках из кожи при появлении девчонки верхом на коне лишь мельком взглянули на неё, продолжая свою работу. Она залюбовалась, глядя, как топоры один за другим, будто рычаги какого-то диковинного механизма, ритмично вгрызаются в ствол и как щепки от него, похожие на лепестки огромного белого цветка, разлетаются вокруг, устилая собою холодную землю с прошлогодней листвой.

Наконец дерево жалобно заскрипело, затрещало в том месте, где рубили, и, цепляясь ветвями за соседние, ломая те и свои, тяжело и с шумом рухнуло туда, куда, видимо, и наметили лесорубы. Поглядев на него и удовлетворённо кивнув, оба, воткнув топоры в пень, шумно передохнули, сняли шапки, утёрлись ими и только тогда повернулись к Вие.

— Что, красавица, испугалась? — усмехнулся один. — Конь твой так шарахнулся, думали, унесёт тебя отсюда.

— Не каждый день перед ним деревья падают, — ответила Вия, оставаясь в седле. — И ты дрогнешь, коли рядом с тобой рухнет башня.

— А сама? Гляжу — и ухом не повела. Да, похоже, ты и небарского покроя.

— Угадал. Доводилось мне бывать на лесоповале. Сам мог бы догадаться: стояли мы с конём в стороне, знала я, куда дерево упадёт. Туда и упало.

Оба лесоруба засмеялись.

— А чего ты забрела сюда? — спросил другой. — Ищешь кого?

— Никого не ищу, — повела бровью Вия. — Ехала себе вперёд, не зная куда, не разбирая дороги. Да вот услышала топоры.

— Заплутала, значит, потому и подъехала? А коли не мы, что бы стала делать?

— А ничего. Отпущу поводья — конь сам отвезёт домой. Он умный.

— Откуда же ты?

— Из Лана. В королевском дворце живу.

— Ого! Далековато... Кто ж ты во дворце: прачка или кухарка? Может, швея? Шьёшь господам простыни да одежду?

— При короле я. Стихи ему читаю, песни пою. Играем с ним в кольца, ходим рыбу ловить.

— Смотри-ка, — почесал в затылке один, — при короле... Не шутка. Только мы с Жаном тоже при короле. Для него деревья валим. Для войны, для построек.

— И для того, чтобы королю тепло было в его дворце, — со смехом добавил Жан. — Дрова-то, что горят у него в печи, из этого леса. Вот обрубим с Арно ветки да сучья — и во дворец королю с епископом. Такая у нас, девонька, работа. И ослушаться нельзя, сам герцог франков приказал, ему подчиняемся. Все подчиняются, на то он и главный над всеми.

— Над кем это «всеми»? — заинтересовалась Вия. — И над королём тоже?

— А то как же! Сидит себе король, воюет да указы подписывает. А за всем доглядывает герцог, хоть и земли его, говорят, не близко отсюда.

— Не обижает ли? — спросила Вия. — Кормит? В достатке живете?

— Хороший герцог, — улыбнулся Арно, — не злой, добрый человек. Не гордец, поговорить с тобою может. Не то что епископ: земли огромные, и без конца поборы с народа, и всё ему, во дворец. А чуть не по его — так плетьми, а то и того хуже. Хоть бы герцог, что ли, сказал ему.