Нормандский гость

— Значит, ты не веришь во всё это?

— Чепуха! Наслушался народ поповских бредней в церквах — вот и верит сказкам. Я бы этих святош вместе с епископами и папой собрал всех вместе да выгнал в поле пахать землю — толку было бы больше. Глядишь — и похудели бы, да и рожами стали 6 похожи на людей, а то ведь как посмотришь на их физиономии — то хорёк перед тобой, то лиса, а то и вовсе хомяк — глазки маленькие, плутоватые, а щёки из-за спины видны.

— Грешно так наговаривать на монахов, — наставительно молвила Вия. — Ведь они божьи люди, слуги Господа. Гляди, накажет он тебя за своего слугу.

— Накажет, говоришь? — нормандец усмехнулся. — Может, два медведя из лесу выйдут для этого? Так я их лбами друг о друга — и дух вон!

— Какие два медведя? — не поняла Вия.

— А те, что из Библии. Не помнишь? Так расскажу. В замке моего отца был священник. Когда мне было лет... ну, скажем, вдвое меньше, нежели сейчас, он стращал нас — меня и братьев Ричарда и Роберта — всякими баснями. Например, был такой пророк Илия, а за ним другой, его ученик, не помню имя. Оба — слуги божьи и жили в Палестине, есть такая страна. Так вот, этого ученика дети всегда дразнили, когда он проходил мимо них. «Плешивый, плешивый» — кричали они ему. В ответ он проклял их именем господним. Вслед за этим вышли из лесу два медведя и растерзали детей.

— Вот, видишь! Значит, божья кара постигла их.

— Какая к чёрту кара! Мы тогда тоже верили в эту выдумку и с почтением относились к монахам. Только много позже я узнал, в чём тут дело. А в том, что нет в этой самой Палестине никаких лесов и никогда не было. И медведи там не водятся. Сказка, одним словом. Или вот: помнишь про Адама и Еву?

— А как же! У них ещё были сыновья: Каин и Авель.

— Так вот, в Библии говорится, что один из них убил другого. Кажется, первый второго, не поделили что-то. Этот первый пошёл в какую-то землю и, собрав всех жителей, построил там город. И вот теперь, спустя много лет, я спрашиваю себя: откуда взялись там жители, если Адам, как говорится в этой самой Библии, был первым человеком на земле? Может, ты мне ответишь?

— Я не знаю, — чистосердечно призналась Вия, — но если там сказано, что они были, значит... они там были.

Можер расхохотался:

— Ни один святоша не ответит на этот вопрос, Вия, потому что всё это — сплошные враки. Одна книга, другая... в одной так, в другой этак — может ли такое быть? Потому и недоступна для людей эта Библия, ведь прочитав её, народ сразу поймёт, что его попросту одурачивают.

— Можер, ты богохульник, а церковь осуждает это, — вздохнула Вия. — Гляди, достанется тебе от папы.

— А я спрошу его: «Скажи мне, преемник святого Петра, сколько человек взял в плен царь Давид согласно Слову Божьему: тысячу семьсот, как написано в одной из церковных книг, или семь тысяч, как указывается в другой?» Думаешь, он ответит? Как бы не так!

— Он отлучит тебя от церкви.

— Да, от бессилия. Но мне на это ровным счётом наплевать, если бы потом меня не стали считать изгоем. В одном случае. А в другом — папа и пикнуть бы не успел, как я свернул бы ему шею. Подумаешь, фигура! Они ещё будут благодарны мне: я слышал, будто местные епископы недовольны понтификом. Но знаю и другое: не очень-то папы охочи до занятий небесными делами, земные им заманчивее. Если бы не клюнийские монахи — так и оставались бы папы пьяницами и развратниками.

— Ты хорошо знаешь Библию, — не без зависти сказала Вия. — Должно быть, часто и подолгу читал?

— Да сдалась она мне! — скривил лицо Можер. — Говорю же, обучался в школе при монастыре. Нельзя иначе. Сын герцога Нормандского не может не быть обученным грамоте и Слову Божьему. Но это было тогда, давно, а сейчас...

— ...сейчас ты стал еретиком, — улыбнулась Вия.

— Да, потому что научился думать. В Библии много глупостей, и попы знают об этом. И не только в Библии. Вот, например, крест. Ты носишь его, и я ношу. А должны ли мы поклоняться ему?

— А как же! — убеждённо воскликнула Вия. — Ведь Христос принял на нём муки, искупая грехи людей.

— И Он же сказал: «Кто хочет идти за мною, пусть возьмёт крест свой и последует за мной». И ни слова более. Те, кто молится кресту, могут так же молиться на любую деревяшку, имеющую форму креста. Разве не так? А Дева Мария? Вдумайся в это слово: дева! Люди поклоняются ей. Так давайте уж тогда кланяться всем девам, а заодно всем яслям, потому что Христос в них лежал. Что касается Марии... Ведь она была непорочной, да? Как же тогда она могла родить? И от кого? От Святого Духа? Как это он мог забраться в её чрево? Ведь он дух, у него ничего нет! Да и при живом-то муже! Но ещё говорят, что Христос — сын плотника. А плотник кто? Обычный батрак, такой, как все.

Кто же тогда Иисус?

— Можер, ты плохо кончишь, — покачала головой Вия. — Тебя распнут, как и Его, и никакая сила тебя не убережёт.