«Новая» хронология Русско-Японской войны 1904–1905 годов

Витте, строя дорогу, создал и небольшую частную армию – Корпус охранной стражи, подчиняющийся министру финансов – тоже без консультаций с Куропаткиным. По всей видимости, он хотел избежать вовлечения в своё строго коммерческое предприятие лишних людей, а военных- особенно. Зато министр финансов беспощадно урезал кредиты, и вместо 455 000 000 рублей на пятилетие 1898-1902 гг. выделил военному ведомству только 160 000 000, сославшись на недостаток средств. Между тем, деньги были, десятки и сотни миллионов безотчётно уходили на обустройство Дальнего Востока, строительство "элитных кварталов в Харбине", и Куропаткин знал это.

Витте так же не стал обсуждать с военным министром постройку коммерческого порта Дальний, хотя Ляодунский полуостров, как и вся Квантунская область, была арендована Россией сугубо для военных целей и составляла "зону Квантунского укреплённого района", имея военно-окружное управление.

Наверное, ещё ни с одним военным министром Российской империи за 200 лет не обращались так пренебрежительно.

Теперь же подавление китайского восстания требовало самого активного участия Куропаткина, и тому в 1900-01 гг. пришлось направлять в Манчжурию 100- тысячную группировку регулярной армии, заниматься вопросами её расквартирования и последующей эвакуации.

* * *

Таким образом, положение ген. Куропаткина с самого начала было незавидным и двусмысленным. Вместо того, чтобы открыто обсудить с военным министром вопросы обороны Дальнего Востока, его, боевого офицера, участника трёх кампаний, награжденного орденами Св. Георгия ІV и ІІІ степени, грубо игнорировали, используя в качестве не то карателя, не то пожарного. Ничего удивительного, что у военного министра начало складываться крайне отрицательное отношение к русской дальневосточной политике и к людям, её проводящим. Происходящее там противоречило его понятиям чести, долга и служению Родине.

Как только восстание ихэтуаней было подавлено (русским войскам было запрещено участвовать в карательных акциях, что вызвало резкое неудовольствие фельдм. Вальдерзее и других представителей "цивилизованных наций"), войска предстояло вернуть в Россию. Был составлен график их вывода.

Куропаткин воспользовался случаем и заявил государю о необходимости возвращения Китаю всей Квантунской области и продажи Японии ЮМЖД. Эта мера, по его мнению, могла бы нормализовать ухудшившиеся русско-японские отношения, обезопасить Дальний Восток и усилить наши войска на тех границах, которые традиционно служили источником опасности- Западной и Турецкой.

На этой почве у него вышел крупный конфликт с главным начальником Квантунской области- адмиралом Алексеевым, который своей властью приостановил вывод войск из Манчжурии. По велению государя, этот  Алексеев не подчинялся министрам Империи. Вот так, ещё одна пощёчина! Да сколько же этот проклятый Дальний Восток будет портить жизнь русскому военному министру? Кто в России командует армией, наконец?

Таким образом, в Манчжурии было два хозяина: Витте и Алексеев. Витте принадлежали КВЖД и ЮМЖД с полосами отчуждения, речная флотилия на р. Сунгари (многие суда были вооружены на средства министерства финансов), два частных военных корпуса с кавалерией и артиллерией, и океанский порт Дальний с океанским торговым флотом. Алексеев распоряжался в Порт-Артуре строительством крепости, морскими силами Тихого океана и всеми войсками, расквартированными в Южной Манчжурии, на что получал деньги от Витте из многомиллионных секретных сумм "свободной наличности". Эти два лица вполне ладили между собой- видимо, коммерческие интересы гармонично сочетались у них с решением государственных проблем. Какая-либо деятельность на новых землях была возможна только при наличии полного взаимопонимания Сергея Юльевича Евгением Алексеевичем, искренних, сердечных отношений между ними и другими членами Комитета по делам Дальнего Востока, председателем которого был государь.

Новые земли, "Желтороссия", всё больше становились "оффшорной зоной", на которую законы Российской империи не распространялись.

Своеобразие обстановки, складывающейся в Манчжурии после подавления восстания "боксёров", дополнило появление нового лица с новым проектом. В 1902 году на торги была выставлена часть корейской территории- лесные разработки в верховьях р. Ялу. Тогда-то и появился некто А.М. Безобразов, отставной кавалергардский офицер. Используя свои обширные связи, Безобразов немедленно добился аудиенции государя и убедил его срочно дать денег на покупку лесной концессии в Северной Корее.