Новгородские былины

Непонятна по данному тексту фигура старца пилигримища, эпизод с которым в других текстах разработан более ясно. Эпизод с колоколом, который старец несет на голове, — постоянное место, повторяющееся в большинстве текстов былины о Буслаеве. По мнению И. И. Срезневского, здесь пример народного переосмысления слова «cloca», означающего особую одежду пилигримов: «это-то слово cloca, в переделке на русский лад колокол, соответствующей чешской переделке Klakol в значении верхней неразрезной одежды, есть тот колокол, о котором говорят пересказчики былины о Василии Буслаевиче, как о колоколе звенящем» (Срезневский И. И. Русские калики древнего времени. — Зап. АН, 1862, т. I, кн. 2, с. 204).

Текст Кирши Данилова неоднократно публиковался, оказав влияние на некоторых грамотных певцов, от которых были сделаны записи во второй половине XIX — начале XX в. (см.: Киреевский, V, с. 3. — 11, Тихонравов — Миллер, № 64, а также № 15 данного сборника).

2. Василий Буслаев. Печатается по тексту сб.: Рыбников, II, № 198. Записано в январе 1861 г. в г. Каргополе от калики «дряхлого старичка» из д. Красная Ляга (Каргопольщина, верховье р. Онеги), имя и фамилия которого остались неизвестны. В тексте представлены почти все главные эпизоды былины. Он открывается традиционным зачином, посвященным отцу Василия, который назван Буслаев. Следует предположить здесь описку или опечатку, тем более что в следующем стихе отец назван Буславьюшко, уменьшительным именем от Буслай.

Хотя текст калики из Красной Ляги в отличие от предыдущего ничего не говорит о социальном положении Василия и его отца, упоминание городов Новгорода и Москвы как возможных «противников» показывает, что Буслай принадлежал к социальным верхам: был богат и влиятелен.

Подавляющее большинство текстов, имеющих зачин о Буслае, рассказывают затем о детстве его сына, о «нелегких шуточках» Василия. Описания «детских забав» Васьки в большинстве текстов близки друг другу. Разница — в их оценке. Если в тексте сборника Кирши Данилова поведение юноши Буслаева есть результат связи с пьяницами и бездельниками, то в данном тексте «шутки» Василия свидетельствуют о его необычайной силе. То, что молодой богатырь нечаянно калечит своих сверстников, является постоянным местом в эпических традициях разных народов. Мы встречаем его при описании молодости Добрыни (в былине «Добрыня и Илья Муромец»), находим в русских сказках и древнерусских повестях о Еруслане Лазаревиче, оно нередко встречается в героическом эпосе народов Запада и Востока. В тексте калики из Красной Ляги сказитель не сообщает о своем отношении к играм Васьки. Как и большинство других певцов, он эпически спокойно констатирует факт, называя шуточки «нелегкими».

Но факт этот служит началом конфликта. Против Василия выступают родители покалеченных детей, которые жалуются его матери и грозят «унять» сына, если этого не сделает Емельфа Тимофеевна. Если в тексте сборника Кирши Данилова мать, узнав о проделках сына, брала сторону новгородцев, то тут она заботится о безопасности сына и советует ему набирать дружину, приведя в пример отца, который имел дружину хоробрую.

Такая версия, более редкая, чем та, что представлена в тексте сборника Кирши Данилова, и встречающаяся еще в текстах Маркова, № 52 и Рыбникова, II, № 169, представляется композиционно более удачной, так как дает логическое завершение первой части былины, о детстве героя, и подготавливает вторую — набор Василием дружины.

В тексте калики из Красной Ляги социальное лицо Васильевой дружины представлено очень определенно. Это «тати — воры — разбойники, плуты — мошенники», которые не хотят «работы робить деревенские», а хотят «пить зелена вина безденежно».

Среди имен васькиных товарищей чаще всего встречается имя Потани Хроменького. Оно находится в текстах былины во всех районах ее бытования: на Пудоге, в Заонежье, на Кенозере, в Шенкурском уезде, на побережье Белого моря, на Мезени, Печоре и Пинеге. Этот герой известен эпосу и по другим сюжетам. Он — постоянное действующее лицо исторической песни о Кострюке, где сражается с шурином Ивана Грозного и побеждает его. Трудно решить в каком из произведений — о Василии Буслаеве или Кострюке — это имя появилось раньше. Оба произведения используют эффект контраста. Потаня Хроменький, упавый, он на ножку припадает и в то же время выдерживает удар вязом, которого не выдерживает никто, побеждает Кострюка, которого все испугались. Несомненно, это один из поздних образов русского героического эпоса — богатырь из социальных городских низов, голей. То постоянство, с которым он выступает в текстах былин в Ваське Буслаеве, говорит о его исконности в ней и может свидетельствовать о сравнительно позднем ее происхождении.

Таким образом, в тексте Рыбникова, II, № 198, как и в тексте Кирши Данилова, подчеркивается, что Василий набирает себе дружину из голей, которых он прельщает легкой жизнью, дармовой пищей.