Пусть они считают, что решеньезреет лишь на дне души больной.Хочешь посмотреть на представленье —занавес сорви: перед тобой5 хор ночей на сцене. Рядом с ним —час, их стороживший на кровати.Он теперь с себя срывает платье,угрызеньем совести томим9 при воспоминании о часе,что себя не защитил когда-то;он тогда в беде оставил брата,а она в тот час свое несчастье13 приняла в смирении: на нейбыло что-то, что она позналав том возлюбленном, — оно пугало,словно исступленный вой зверей.
Отвергая мнения чужие,он устало избегал людейи терял, идя тропой своей.Ибо эти странствия ночные5 он ночам любви предпочитал.О, какие ночи он познал! —с хором звезд на черном покрывале,разгибавшие тугие далии непостоянные, как шквал.10 И еще он знал другие ночи,что, свой лунный свет рассредоточа,освещали села и усадьбыв барских пышных парках заповедных,где любой из пилигримов бедных,проходя, мечтает — здесь поспать бы.Для него же остановки нет.Но уже, дойдя до поворота,он увидел вновь мосты, пролетыулиц, городов кричащий свет.20 Он любил терять, не обретая,находя в увиденном приметыобладанья, суеты мирской.Все же, странствуя по белу свету,повстречав колодец ветхий где-то,он его рассматривал, как свой.
В карете ли таился этот взлет?Или в мгновенном взгляде на барочныхдвух ангелов изящно-непорочных,заране предсказавших поворот,5 еще задолго до тех пор, когдадворцовый парк нам преградил дорогу,надвинувшись на нас и понемногу;открыв проезд в широкие врата,9 нам словно выславшие приглашеньеи нас заставившие сделать крюк…Мы у подъезда. Луч скользнул по краю12 распахнутой стеклянной двери. Вдругнавстречу вышедшая к нам борзаяспустилась с плоских мраморных ступеней.
Редко выбираются на волютяжкие и гнилостные тени,из сырого мрака заточеньявыползая с ощущеньем болис непривычки к этой перемене,чтобы лечь на солнечных часах.7 Но вот стоит только некой дамев шляпе с непомерными полямик ним приблизиться на шаг —их обуревает страх.11 Или если летний дождь шумливыйначинает капать сквозь прорывыкрон густых — они стоят, немея,время выразить не в состояньи,и оно в цветочном одеяньипламенем горит в оранжерее.