«Новый тоталитаризм» XXI века. Уйдёт ли мода на безопасность и запреты, вернётся ли мода на свободу и право?

В мире по-прежнему идут войны, в которых порой в подавляющем большинстве гибнут мирные жители[551]и в которые активно и заинтересованно вовлечены т. н. цивилизованные страны. А если и не случилась пока что новая мировая бойня, то отнюдь не по причине ООН и его Деклараций, а лишь под страхом ядерного Апокалипсиса, пока что ещё испытываемым сверхдержавами.

Именно по этой причине академик А. Д. Сахаров не стал раскаиваться в изобретении водородной бомбы: «На неоднократно повторённый вопрос, чувствует ли он угрызения совести в связи с участием в разработке чудовищного оружия, Сахаров отвечал, что нет, не чувствует, поскольку именно это оружие удержало от развязывания Третьей мировой войны. <…> В Главе 6 Части I ”Воспоминаний“ Сахаров пишет:

“Сегодня термоядерное оружие ни разу не применялось против людей на войне. Моя самая страстная мечта (глубже чего-либо ещё) – чтобы это никогда не произошло, чтобы термоядерное оружие сдерживало войну, но никогда не применялось“[552]».

В мире множатся, как мухи-дрозофилы, запреты на слова, мнения и даже свободное распоряжение собственным телом, причём едва ли не в первую очередь – в политически либеральных странах.

В мире всё труднее выхлопотать визу и выехать за границу.

Всё сложней получить объективную и исчерпывающую информацию о происходящем в своей стране и за её пределами.

Всё невозможней реально повлиять на собственный, не говоря уже о международном, истеблишмент.

Всё заковыристей почувствовать себя обладающим «всеми правами и всеми свободами, провозглашёнными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия».

Впрочем, всё перечисленное было в общих чертах понятно и 30 лет назад. Однако это не помешало расценить случившийся тогда перестроечный триумф либерализма над коммунизмом как абсолютное и вечное торжество обретённого добра над отвергнутым злом.

Значит, не в недостижимости как таковой идеалов «Декларации прав человека» в их полном объёме – главная причина того, что либерализм как светская религия, претендующая на универсальность, отправился в XXI столетии, к прискорбию своих адептов (включая пишущего эти строки), вслед за коммунизмом, «в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором»[553].

«Виной всему» – Глобальная сеть, высветившая и дигитально «расшарившая» все узкие места свободного мира в предельно детализированном и иллюстрированном виде. А, как известно, ещё знаменитый педагог-теоретик Ян Амос Коменский вывел «золотое правило дидактики» – наглядность[554]. Это правило и сработало…

Далее.

Консьюмеристский бум, рождённый постиндустриальной / неолиберальной эпохой, стал – внезапно! – порождать немыслимые объёмы недолговечной продукции, т. е. не слишком качественной и требующей постоянного обновления, и – как следствие – столь же гигантские скопления мусора, губящие не только почву и атмосферу, но и мировой океан.

При этом – опять-таки внезапно! – оказалось, что людей в условиях непрерывного материально-технического и социального прогресса на Земле становится всё больше, а ресурсов, из которых производится упомянутое выше по большей части барахло, – всё меньше. И сроки исчерпаемости некоторых из важнейших видов сырья исчисляются десятилетиями, а не веками или тысячелетиями.

Плюс – быстро выходящие из строя и обихода товары оказалось необходимо постоянно покупать, дабы идти в ногу с непрерывно самообновляющимися модой и новыми технологиями, что дополнительно стало нервировать и «напрягать» Homo Interneticus, требуя от него постоянной финансовой и организационной мобилизованности.

В конечном счёте всё это, вместо спокойной «брейгелевской» радости гарантированного потребительского довольства на пристойном – относительно прежних голодно-холодных эпох – уровне, породило, притом в первую очередь именно в странах «золотого миллиарда», ещё один уровень институциональной тревоги и дискомфорта.

Питер Брейгель Старший. Страна лентяев (1566)

Если к этому добавить факт, что бесконечное тиражирование Глобальной сетью мириад персоналий, многие из которых при этом то и дело гигантски хайпуют, попадая в тот или иной глобальный сетевой случай, но не переставая от этого быть ничем (кроме самого факта хайпа) не примечательными, – вряд ли стоит удивляться тому, что интернет породил у человека невольную тошнотворную пресыщённость избытком не только информационного сора, но и не ограниченных в своей публичной одномерности сетевых людей.