Нулевые, боевые, пенсионные. Книга 3. 2000–2010 годы

1 октября — в октябрьском «Алефе» вышел Саша Черный, и, конечно, я вставил в текст мое любимое стихотворение «Желтый дом» (1908):

…Где наше — близкое, милое, кровное?
Где наше — свое, бесконечно любовное?
Гучковы, Дума! Слякоть, тьма, морошка…
Мой близкий! Вас не тянет из окошка
Об мостовую брякнуть шалой головой?
Ведь тянет, правда?

Подставьте современные фамилии, и безнадега не рассеется…

3 октября — для какого-то журнала отгрохал очерк о Маргарет Тэтчер, 10 стр. С Тэтчер — приключение. Я написал о ней в 1995 году и потерял, много лет безуспешно искал среди бумаг. Вот и пришлось писать новый вариант.

4 октября — еще одна поездка в Марьино, в филиал «Молодой гвардии», и неудачная: не подписал ни одной книги. Обратно в вагоне рядом со мной сидел парень и увлеченно читал журнал «Хулиган», увидел заголовок «Бить или не бить?!». Вот что интересно: бить, а не читать умные книжки. А я, как анти-хулиган, за свое: приехал и сел писать про Умберто Эко.

9 октября — когда-то в газете «Век» опубликовал заметку «Лучше Эразм, чем маразм», и вот снова вернулся к Эразму Роттердамскому на предмет будущей книги. Толчком послужил другой писатель-мыслитель Умберто Эко.

10 октября — по приглашению Геннадия Хазанова были в Театре эстрады на его спектакле. Пообщался накоротке с Ксенией Лариной, Ириной Петровской, Юлием Кимом. Спектакль «Смешанные чувства» по пьесе Ричарда Бауэра. Два героя — Хазанов и Инна Чурикова. Получили удовольствие, хотя героиня пьесы и заявила про своего партнера: «Он не оправдал моих завышенных ожиданий».

13 октября — и снова неприятности: зубы, снятие моста, уколы и т. д. А еще денежки. И настроение резко вниз, впору повторять вслед за Тимуром Кибировым:

Объективности ради
Мы запишем в тетради:
Люди — гады, а смерть — неизбежна.
Зря нас манит безбрежность
Или девы промежность —
Безнадежность кругом, безнадежность.

Кибиров еще молодой (1955), а уже унылый и весь в грустных одеждах. Я тут листал свой личный архив и натолкнулся на собственные стихи от 15 ноября 1988 года:

Какая жизнь кругом, Анюточка!
Она, увы, не благодать.
Хочу кричать…
А дни, как уточки,
Плывут куда-то. Не видать.
И остаются только шуточки,
Смеяться, чтоб… не зарыдать.

14 октября — еще одна панама: переговоры с главным редактором молодежных программ на ТВЦ Шелогуровым о новой программе «Даты» (название условное) с выездами и репортажами. В своих фантазиях Манилов — Шелогуров представлял меня нечто средним между Парфеновым и Сванидзе. Компьютерная графика, музыка, «и вы, как мэтр».

18 октября — в «Тверской, 13» публикация «От Клеопатры до Дианы», точнее, интервью.

Выступление Ще в Тургеневке, где бюст писателя и рояль. Ще рассказывала о книге «Московский календарь» и устала, пришлось прийти на помощь и вздрючить зал.

22 октября — в «Крестьянке» получил гонорар за публикации о Катрин Денёв и Мадонне. Звезды немножко подкармливают?.. После «строительства моста» поднялось давление: 160/100. «Давление чувствуете?» — спросил терапевт. «Нет». — «Тогда плохо». И что делать? Лечиться или работать? Совмещать то и другое весьма трудно.

25 октября — арест Ходорковского. И что делать против этих арестов и сажаний? Правозащитница Людмила Алексеева: «Мы должны бодаться». Как Солженицын: бодался теленок с дубом?..

29 октября — в «Алефе» в «Золотых перьях» — Эдуард Багрицкий. «А вам не хотится под ручку пройтиться? — Конечно, хотится…»

30 октября — отвез на ТВЦ на Б. Татарскую 20 страниц сценариев на выбор и взялся за Джона Кеннеди. Эко, вас, батенька, бросает из огня да в полымя.

11 ноября — в Домжуре вместе с Ильей Симанчуком выступал перед студентами журфака.

Молотьба и сбор урожая: в «ВМ» — Тургенев с Виардо, эссе о Феллини, «Декабрь в русской истории»; Борис Пастернак для «Алефа», в «ВК» появился Джон Кеннеди, в «Крестьянке» — Фанни Ардан и т. д. и т. п.

15 ноября — только начал печатать очередной материал, как настигла осенняя тьма. На кухне темно, в моем кабинете под лампой неудобно. Пришлось чехлить машинку и садиться за газеты. Несколько высказываний:

Борис Резник: «Сегодня ситуация отчаянная. Мне иногда жутковато становится за наше будущее, как не было страшно даже в советские времена».

Юрий Афанасьев: «Власть бандитская, но как зашкаливают рейтинги того, кто стоит во главе этой власти…»

Борис Стругацкий: «Мы — пришельцы из страны перестоявшегося феодализма, мы — вчерашние холопы…»