Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

– Сейчас стражников на стороне города возглавляет На Жуин – младшая сестра На Сюин и ее первый заместитель. Как видишь, даже некоторые семьи теперь разделены, – горько усмехнулся он, переплетая пальцы с Сы Мянь.

– Это она ввела комендантский час?

– Да, так можно хоть по ночам утихомиривать народ и остановить нападения друг на друга. Чтобы знать ситуацию в городе, она позволила таверне Юна работать ночью, но только им. Ты можешь найти ее внизу. Она всегда сидит за дальним столом со своими помощниками, – пояснила Ма Цайтянь.

Отпив вина, Лю Синь сказал:

– Лекарь Сяо в ближайшие дни создаст снадобье, которое поможет Дун Чжунши. Полагаю, положение скоро наладится.

Все переглянулись. Наконец Шуя Ганъюн сказал:

– Не все так просто. Говорят, в резиденцию Дун Чжунши недавно прибыла судья гильдии. Что именно она тут делает, никто пока не знает, однако само по себе появление такой значимой особы в Яотине не сулит ничего хорошего.

Го Тайцюн фыркнул:

– Дун Чжунши не самый лучший правитель, но, если гильдия решит сместить его с поста, может прийти кто и похуже. Говорят, в одном из вольных городов, в том, что в те дни пал самым первым, глава мог отобрать из горожан любую девственницу и забрать ее в свой гарем. Таковы правила того города. И если к власти придет кто-то вроде него, Яотин обречен.

Лю Синь с мрачно светящимися глазами повернулся к Ма Цайтянь:

– Как там поживают жены господина Дуна?

Он пробыл в «Хмельном соболе» до рассвета. Спускаясь вниз, юноша вскользь глянул на пьяное сборище людей, которые теперь лениво перебрасывались оскорблениями. Посмотрев на дальние столы в углу, он подметил четырех человек в обычной одежде. Женщина в глубоком капюшоне сидела спиной к прочим посетителям, так за всю ночь и не притронувшись к стоящему перед ней вину.

Поправив висящий на поясе меч, Лю Синь вышел из таверны, сразу же направляясь на улицу Инхуа.

Город и впрямь претерпел изменения не в лучшую сторону: количество лавок, как и кузниц, значительно уменьшилось. Лишь те, у кого хватало денег на оплату стражникам, не боялись вести торговлю в это смутное время. Разорившиеся мастера и купцы иногда совершали набеги на более везучих товарищей, не желая прозябать в безденежье и голоде, а тем ничего не оставалось, кроме как защищаться.

Улица Инхуа пострадала меньше всех. Она располагалась почти в центре города, и пришлым к ней было не подобраться. К тому же именно здесь сейчас обосновались городские стражники. Никто бы не осмелился сунуться сюда с грабежами.

Лю Синь не раз бывал здесь: и когда в первые дни пребывания в Яотине носился по поручениям, и когда доставлял снадобья людям, которые сами за ними прийти не могли.

Найдя поместье сыхэюань[49] меж множества высоких построек в удалении от таверн и курильниц, он прошел через лунные ворота, окинув взглядом чистый двор с яблонями и небольшим ручейком с мостом посередине. Тряхнув головой, чтобы прогнать последние сомнения, Лю Синь постучал в красную дверь.

Через некоторое время в дверном проеме появился седовласый старик лет семидесяти. Узнав Лю Синя, он по-доброму улыбнулся, приглашая гостя в дом.

Тан Цзэмин проснулся затемно и тут же вынырнул из своей комнаты, чтобы приготовить завтрак.

Расставив тарелки на стол, он уселся, поглаживая невесть откуда выползшую большую зеленую черепаху. Рептилия пожевывала росток фасоли, который выудила из большого мешка, что оставила для нее Ма Цайтянь, и мирно лежала на коленях мальчика.

Вскоре к завтраку собрались все обитатели дома.

– А где Лю Синь? – хором спросили Ван Цзянь с Сяо Вэнем.

Мальчик нахмурился, ссадил черепаху и пошел в комнату юноши, раздумывая, что ифу и впрямь сегодня припозднился.

Не найдя его там, Тан Цзэмин выбежал обратно в зал.

Переглянувшиеся мужчины вмиг встали и уже сделали шаг к двери, когда та вдруг открылась и на пороге появился удивленный таким приветствием Лю Синь.

Большая черепаха, завидев юношу, раскрыла рот, выронив фасоль, и быстро засеменила к нему по полу. Подняв ее, юноша улыбнулся, чувствуя, как та радостно трется о его щеку, словно кошка.

Ненадолго скрывшись в своей комнате, Лю Синь снова вышел в общий зал.

Поведав за завтраком о том, что узнал, он увидел на лицах друзей разнообразные эмоции: от хмурого безразличия Гу Юшэна до явной взволнованности Сяо Вэня.

– Честно говоря, я думал, что будет намного хуже, – покачал головой лекарь. – Завтра мы можем приступать к изготовлению снадобья. Ночью я сделал вытяжку, ей нужно время, чтобы настояться. – Закинув в рот пару вишен, он почесал нос. – Сегодня я схожу за остальными ингредиентами.

Кивнув, Лю Синь погладил черепаху по голове и повернулся к Тан Цзэмину:

– Иди в комнату и собери все свои вещи.

Мальчик перевел на него удивленный взгляд, но, не сказав ни слова против, тут же вышел из-за стола.

Лю Синь, почувствовав повисшую над столом гнетущую атмосферу, опустил глаза на черепаху, играясь с ней.

Сяо Вэнь прокашлялся и мягко спросил:

– Лю Синь, что это значит?

Отпив теплого ароматного чая, Лю Синь ответил:

– Мы с Цзэмином съезжаем.

Сяо Вэнь взволнованно вскочил с места.

– Куда это? Зачем?