Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

Лю Синя усадили за стол, на котором горой возвышались его любимые блюда. Ни кусочка мяса или рыбы; Сяо Вэнь приготовил все исключительно из растительных продуктов.

Ван Цзянь и Пэй Сунлинь уныло жевали капусту.

Гу Юшэна и Цзина за столом не было.

Улыбнувшись, Лю Синь кивнул товарищам и принялся накладывать себе еду. И пусть он был уже сыт, ведь успел позавтракать рисовым отваром и булочкой на пару, обижать лекаря не хотелось.

Сяо Вэнь суетился вокруг него весь завтрак, подавая то еду, то питье, и в итоге юноша оказался единственным за столом, кто чувствовал себя виноватым.

Тан Цзэмин остался дома. По крайней мере, так думал Лю Синь.

Едва юноша скрылся, мальчик выскочил наружу и пошел в тренировочный павильон, где его уже ждали Гу Юшэн и Цзин.

Никто не стал расспрашивать Тан Цзэмина о его новом доме, а мальчик не собирался болтать.

– А где мечи? – оглянулся по сторонам Тан Цзэмин, не увидев стали.

Гу Юшэн, сидя на дощатом полу тренировочного поля рядом с Цзином, кивком указал на место перед собой.

Тан Цзэмин уселся, положив руки на раздвинутые колени, и всмотрелся в лица обоих наставников.

– Ближайшие три месяца ты не возьмешь в руки оружие, а будешь медитировать, – заявил Гу Юшэн.

Усмехнувшись, Цзин посмотрел на мальчика, недовольно поджавшего губы:

– Тренировки необходимо разбавлять. Ты же не хочешь отхватить сразу большой кусок, как Дун Чжунши, и получить искажение ци?

Тан Цзэмин перевел на него непонимающий взгляд:

– Большой кусок?

– В начале своего пути Дун Чжунши не был выдающимся заклинателем, но, чтобы овладеть большой мощью и силой, применял запрещенные техники и впитывал в себя духовные и энергетические камни наравне со снадобьями и отварами, чтобы усилить свое совершенствование, – пояснил Гу Юшэн. – Он проскочил несколько этапов и действительно стал сильнее, однако за все в этом мире необходимо платить. Возможности Дун Чжунши можно сравнить с высоким зданием, стоящим на одной колонне и трех спичках. Хоть уровень его совершенствования и высок, он нестабилен. Любое колыхание ветра может пошатнуть его. Если ты хочешь быть уверен в своих силах, постепенно строй здание из нерушимых камней, а не лепи его из дерьма и палок, как он. Сейчас ты на стадии закладки основ. Это твой фундамент, и его надо закрепить.

Понятливо кивнув, Тан Цзэмин глубоко вдохнул, слушая наставления по медитациям.

Лю Синь нарезал корень жэньшэня под определенным углом, чтобы добыть максимальное количество сока.

Сяо Вэнь перебирал листья диких лотосов, владельцы которых сейчас находились в небольшой комнате в пристройке.

Посмотрев на все это время молчавшего юношу, лекарь решился начать разговор:

– Я никому ранее не доверял приготовление снадобья Бедового льва. Я храню этот рецепт в строжайшем секрете, потому что он может помочь при искажении ци, но может и спровоцировать его, если изменить лишь один ингредиент или приготовить снадобье небрежно. Как думаешь, почему я делюсь столь ценными тайнами с тобой?

Не отрываясь от своего занятия, Лю Синь просто ответил:

– Не знаю.

Отложив листья, Сяо Вэнь сел за стол, наливая чай.

– Раньше я думал, что всегда смогу держать все свои формулы при себе, – продолжил он. – Но тринадцать лет назад кое-что изменилось. Я понял, что, если умру, все мои тайны канут в небытие вместе со мной. Множество людей хотели стать моими учениками, но ни одному из них я не доверял не то что снадобье Бедового льва, но даже простого отвара от сыпи. – Сяо Вэнь посмотрел на Лю Синя, который отложил наконец нож и повернулся к нему. – Я открылся тебе не потому, что у меня нет выбора, а потому, что мой выбор – это ты, Лю Синь. Я верю тебе и в тебя.

– Почему? – спросил юноша, чувствуя, как сердце сбивается с ритма.

– Я чувствую некоторое родство с тобой, – опустил глаза лекарь. – И не хочу, чтобы ты злился на меня и отдалялся. – Он хотел сказать еще многое, но в итоге просто выдохнул: – Прости меня.

Лю Синь замолчал, сглатывая тяжелый ком в горле. Отпив чай из протянутой чаши, он сказал:

– Я прощаю тебя, Вэнь-гэ. Но ты должен понять, что я не домашнее животное.

Долгое время они молчали, каждый раздумывая о своем.

Наконец Сяо Вэнь понимающе кивнул и достал с тайного стеллажа три трактата, написанные лично им.

– То снадобье Бедового льва… оно было для императора, – прямо посмотрел на юношу лекарь.

Лю Синь искренне удивился:

– Он тоже болен искажением ци?

Взяв чашу из рук Лю Синя, Сяо Вэнь вновь наполнил ее, заметно нервничая.