o c24ec28d571a6d65

была, голая, встала на четвереньки и порылась в кучке сброшенного шелка, - это он мне

заплатил только за сегодняшнюю ночь. Еще дал на парикмахера и на кимоно, а то он его мне

порвал».

- Ах, ты мой воробышек, - ласково сказал мужчина, раздеваясь. «Ну, что, этот южный варвар

тебя совсем загонял, или ты все-таки пустишь меня к себе, хоть ненадолго?».

- Я хочу надолго, - Сузуми покрутила задом, и оперлась на острые локти. «Ну как я могу

отказать?, - вздохнул мужчина и, наклонившись, шепнул: «Когда он придет в следующий раз,

сделай так, чтобы он ушел только к полудню, хорошо?».

Ойран кивнула, и, сказала, закусив губу: «Все, что угодно, для тебя, Оборотень».

- Я знаю, - усмехнулся тот, и пригнул голову девушки вниз, заглушая ее стоны.

Виллем де ла Марк взглянул на моряков, что стояли сзади него, и велел: «Так. Никто не

смотрит на даймё, никто не поднимает головы и уж тем более никто не говорит с ним, пока

он не обратится к нам первым».

- Это унизительно, - пробормотали сзади.

- Я начинаю думать, уважаемый, - ядовито сказал де ла Марк, - что вам не так уж дорога

монополия на торговлю с Японией. Может быть, нам сразу стоит отдать ее португальцам или

англичанам?».

- И все равно, - не утихомиривался моряк.

Виллем вздохнул и пригладил русые, чуть тронутые сединой волосы. «Я тут десять лет

плаваю, и даже еще не начал понимать этих людей. Единственное, что я знаю – денег тут

столько, что, при удачном исходе нашей миссии, вы шлюх в золоте купать будете. И сдайте

шпаги – тут нельзя быть с оружием».

- Их вернут, - добавил Виллем, передавая прислужнику свой клинок – тяжелый, с простым

стальным эфесом. Он задержал на мгновение руку на шпаге, и, чуть вздохнув, снял кинжал.

Замок еще строился, от стен пахло сырой штукатуркой и свежим деревом. В огромном,

низком зале, с темным, отполированным до блеска полом, было пусто. Шелковые, вышитые

ширмы, стоявшие на возвышении, отгораживали выход во внутренние покои.

За ними раздалось какое-то шуршание, и моряки склонили головы. Правитель области Эдо,

первый вассал великого министра Тоётоми Хидэёси, даймё Токугава Ияэсу появился на

помосте. Он сел, расправив складки изысканного кимоно – черного, с фиолетовыми

журавлями. Поправив мечи за поясом, обведя зал немигающими, узкими глазами, даймё

коротко сказал: «Начнем».

В харчевне было шумно, пахло вареным мясом и человеческим потом. Толстый хозяин

выставил на прилавок две деревянные миски с лапшой и закричал: «Следующий!»

- Как они орут, - Оборотень поморщился и добавил: «С чердака и то слышно».

- Зато место безопасное, - утешил его помощник.

- Это верно, - согласился Оборотень. В маленькое, подслеповатое окошко доносились

возгласы уличных торговцев, стук лошадиных копыт, скрип колес повозок. Внизу на узкой,

усеянной забегаловками, аптеками и лавками, улице, царила полуденная толкотня.

Оборотень потянулся за рисом, и, слепив длинными, гибкими пальцами шарик, украсив его

кусочком сырого угря, чуть полюбовался, прежде чем отправить в рот.

- Как писал великий Сайгё, - мужчина промокнул губы шелковой салфеткой:

Даже постигнув суть,

Этого бренного мира,

Все же невольно вздохнешь:

Где они, мудрые люди?

Ныне нигде их нет.

- Например, носить с собой золото, когда идешь к ойран – не похоже на поступок мудрого

человека, - Оборотень улыбнулся. Улыбка у него была красивая, и сразу стало заметно, как

он еще молод.

- Даймё, говорят, голову снимает, за этих комодзинов, - пробормотал кто-то. «Кто их тронет –

сразу на плаху ляжет».

Оборотень съел креветку и усмехнулся, держа в пальцах хвостик: «Как говорят, ветры

завтрашнего дня подуют завтра. А там, откуда я родом, еще добавляют – волков бояться – в

лес не ходить».

Шайка расхохоталась.

- Смейтесь, смейтесь, - Оборотень обиженно закатил глаза. «Я бы сам им занялся, но, по

понятным причинам – не могу. Так что, - он обвел глазами карманников, - нам нужен кто-то

маленький и быстрый. Воробышек говорит, что этому комодзину уже под пятьдесят, вряд ли

он угонится за юношей. Давайте решать, а потом – разделим прибыль за неделю.

-Сто двадцать краж за последний месяц, - даймё отбросил бумаги и гневно посмотрел на

чиновников. «Это по четыре кражи в день, уважаемые. Срезают кошельки, взламывают

лавки, тянут с возов. Еще немного, и, - он обвел рукой стены зала, - и сюда доберутся.

Окрестные жители уже говорят, что всем этим заправляет какой-то демон.

- Оборотень, - кисло сказал один из самураев.

- Что? – Иэясу повернулся к нему.

- Так его называют, - пояснил чиновник, - «Оборотень». Никто не видел его лица.

Утверждают, - добавил он.

- Что за чушь! – поморщился даймё. «Обыкновенные воры сколотили шайку и делают, что

хотят. Не для того великий министр назначил меня правителем области, чтобы каждая

шваль чувствовала себя здесь хозяином. Выставите посты на всех оживленных улицах, и

пусть следят в оба.

Он посмотрел за окно, на нежный, поднимающийся за горами закат и приказал: «Чтобы к

следующей неделе этот Оборотень сидел в застенке, понятно? Город должен был

безопасным, не для того я столько денег трачу на его обустройство. Понятно, господа? –