o c24ec28d571a6d65

улыбнувшись, похлопал левой рукой – большого пальца на ней не было, - по бронзовой

трубке.

- Когда я ездил в Рим, на аудиенцию к Его Святейшеству – помолиться за свое чудесное

спасение, я познакомился с ученым, как его там звали, - мужчина поморщил высокий,

загорелый лоб, - Джамбатистта делла Порта. Этот прибор – его рук дело, таких во всем мире

едва ли два десятка наберется».

Мужчина поднес к голубому глазу подзорную трубу. Женщина – высокая, смуглая,

обнаженная, с распущенными по спине мокрыми, темными волосами, плескалась на

мелководье. Рядом капитан увидел ребенка – лет трех.

Капитан хищно оскалил белые, острые зубы и, сложив трубу, повернулся к помощнику.

- Спускайте шлюпку, Федериго, - велел Себастьян Вискайно. «Нас ждет, - он помедлил, -

развлечение».

-Пойдем, - сказал Арлунар, забирая у мальчика лук. «Поедим, и дальше двинемся».

Он вышел на вершину холма, держа ребенка за руку и сразу – острыми глазами охотника,-

увидел черную точку, что двигаясь на волнах, приближалась к берегу.

- Встань за меня, - велел шаман. «Сейчас мы тихо спустимся, заберем твою маму и Миа, и

спрячемся в лесу».

- Дай мне лук, - угрюмо сказал Данилка. Арлунар бросил взгляд вниз и увидел, что ребенок

сжимает в руке маленький костяной нож, который шаман сделал для него еще на северных

островах.

- Просто веди себя тихо, - попросил Арлунар и начал спускаться на пляж.

Федосья посадила девочку на плечи и весело сказала: «Ну, скоро и твой отец вернется, с

Данилкой, пойдем, оденемся». Она вышла на берег и вдруг подумала: «А как я доберусь

потом до Лондона? У меня же, кроме креста, и нет ничего. Ну ладно, придумаю что-нибудь».

Женщина повернулась к океану и застыла – прямо на нее шла шлюпка. «Десять человек, -

мгновенно посчитала Федосья.

- Там лодка! – закричала Марфуша и подпрыгнула на плечах у женщины. «Лодка большая!»

Федосья медленно, стараясь не делать резких движений, вышла на берег, и, усадив девочку

на песок, стала одеваться.

- Там мужчина и ребенок, - пробормотал Вискайно,и приказал: «Мушкеты к бою!».

- В кого стрелять? – спросил Федериго.

- Да в обоих, - распорядился Вискайно. «Младенца потом на берегу добьем».

Федосья увидела поднимающиеся ружья, и, выпрямившись во весь рост, замахала

Арлунару: «Беги!».

Грянули залпы, и она услышала плач своего сына.

Шаман, даже не думая, бросился на землю, прикрыв Данилку своим телом.

Миа отчаянно, горько, крикнула: «Папа!» и рванулась к Арлунару. «Нет!» - Федосья схватила

девочку в объятья, и, спрятав в своих руках, крепко держа ее, сказала: «Не надо, милая!».

На белом песке пляжа растекалась темно-красная, почти черная лужа крови. Данилка все

рыдал, и Федосья, даже не думая о том, что она не одета, вышла навстречу спускающимся

со шлюпки людям.

Она услышала голоса, и вдруг вспомнила, как отчим и дядя говорили на языке, немного

похожем на итальянский. Дядя потом рассмеялся, и, перейдя на русский, сказал: «Ну, по-

испански ты, Петька, именно что – объясняешься».

- Мне он и не нужен, Степа, - зевнул тогда отчим. «Ты там плаваешь, а я в Новом Свете был

один раз и больше - не хочу».

-Сessez le feu! – крикнула Федосья – громко, перекрывая испуганный плач Данилки. «Tenez!»

-Капитан, - изумленно сказал Федериго, - она говорит по-французски!

- Боже, бедная женщина, - Вискайно повернулся к морякам и велел: «Всем немедленно

убрать ружья. Наверняка это жертва кораблекрушения».

Федосья опустила кричащую девочку на песок и наклонилась над Арлунаром. Половина

головы мужчины была снесена мушкетными залпами. Она вытащила сына – окровавленного,

плачущего, и, быстро убедившись, что с ним все в порядке, сунула ему девочку. «Тебя зовут

Даниэль, это твоя сестра Марта, мы спаслись с потонувшего корабля, - быстрым шепотом

велела Федосья. Мальчик только кивнул, удерживая Марту, которая рвалась к трупу отца.

Федосья посмотрела на подходящего к ней испанца – изящного, золотоволосого, с чуть

заметной сединой в волосах, и, дождавшись, пока он окажется рядом, занеся руку, хлестко

ударила его по лицу.

Дети спали на песке у костра, накрытые корабельным одеялом. Вискайно посмотрел на

заплаканное лицо женщины, и устало повторил: «Мадам Тео, я прощу прощения. Я думал,

этот дикарь собирается на вас напасть. Я не видел рядом с ним вашего сына, клянусь».

- Вы всегда сначала стреляете, а потом думаете, капитан? – злым шепотом сказала Тео.

«Если так, то я удивляюсь, что вы все еще живы. «Этот дикарь», как вы выражаетесь, спас

меня и моего сына, когда нашу шлюпку разбило штормом. Моего мужа, да хранит Господь

его душу, - женщина перекрестилась, - смыло в море волной. Если бы не он, - Тео кивнула

на свежий холмик неподалеку, - мы бы погибли».

- Мне очень жаль, - капитан налил ей рома. «Выпейте еще, согрейтесь. Хоть и лето, но у

моря зябко. Сейчас мы посадим вас и детей в шлюпку, и, конечно, я вас доставлю в

Акапулько без всякой платы. Я вам уступлю свою каюту, разумеется».

- Спасибо, - безразлично сказала Тео, и, вспомнив темные, добрые глаза Арлунара, горько

разрыдалась.

Вискайно смотрел на ее длинные, еще влажные, ниспадающие вниз по спине волосы, и