o c24ec28d571a6d65

- Я уже научилась, - гордо сказала дочка, и, указав на медведя, по складам прочла: «Ор-со.

Ор-со пик-ко-ло. Маленький медведь, вот».

Она подняла рыженькую голову , и улыбнулась: «Правильно, папа?».

- Правильно, счастье мое, - ответил Джордано. Констанца залезла к нему на колени, и

сказала: «Так теплее. Я буду читать, ладно?».

Джордано слушал ее тихий голос и, прижимая дочь к себе, укрывая ее плащом, смотрел в

маленькое окошко, за которым уже стояла густая мгла осенней ночи.

-Вот оно, значит, как, - Джон налил сыну немного подогретого вина и сказал: «А ну выпей,

холод на улице какой».

Подросток улыбнулся: «Сам ведь говорил, до семнадцати лет нельзя».

- Под моим присмотром – можно, - отец отобрал бокал. «Все, хватит. И что у него там, так

все плохо?».

- Подвал, - пожал плечами Джон-младший. «Крысы вокруг так и бегают, нечистоты на дворе

кучей – ну, Каннареджо, сам понимаешь».

- Бедное дитя, - вздохнул Джон. «Они там одни, больше никого?».

- Нет, - подросток заинтересованно взглянул на отца. «А кто это, ну человек этот?»

- Помнишь, я тебе рассказывал о Джордано Бруно? – отец поднялся и посмотрел в окно, за

которым лежало бескрайнее, влажное пространство тумана.

- Не может быть, - пробормотал сын. «Но ведь он великий ученый – почему он так живет?»

- Большинство великих ученых именно так и живут, - не оборачиваясь, ответил отец. «Ну,

если их на костре не сжигают, как Мигеля Сервета, например. Да и потом, - Джон

усмехнулся, - ты же сам знаешь, люди, большей частью, не могут разглядеть за нищетой –

разум. А Бруно, - отец помолчал, - когда приедем в Лондон, я тебе дам почитать его книги.

Если его и поймут, то не при нашей жизни.

- А ты понимаешь? – внезапно спросил сын.

- Тоже не всегда, и не все, - разведчик вздохнул и сказал: «Хорошо, я к священнику, а потом

– встречаться с дожем, будь он неладен. Почитай маме, ты же знаешь, ей тоже нравятся

стихи сэра Филипа».

Перед уходом он поцеловал жену в высокий, покрытый шрамами лоб, и, взяв ее за холодную

руку, замер – сердце билось медленно, едва слышно.

Мальчик зашел с томиком стихов в руках, и Вероника, чуть дрогнув ресницами, с трудом

проговорила: «Садись поближе, сыночек, зябко же, как бы ты не замерз».

На улице Джон стер с лица слезы и, перекрестившись, потянул на себя высокую, массивную

церковную дверь.

- Выпейте, ваша светлость – дож Паскуале Чиконья потянулся и налил собеседнику

бесцветной жидкости. «В такую погоду вино, даже теплое, не помогает, а наши друзья

иезуиты отлично наловчились гнать этот напиток».

Джон почувствовал на языке вкус винограда, - с легким оттенком дуба, и, выпив, искренне

сказал: «Прекрасно».

Серые воды лагуны топорщились под сильным западным ветром.

- Ужасно сырая зима, - дож запахнул меховую мантию, и внимательно, из-под нависших,

седых бровей, посмотрел на герцога: «Говорят, папа Иннокентий слег с простудой»

- Его только месяц назад избрали, - Джон повертел в руках бокал. «Интересно».

- Очень, - Чиконья откинулся на высокую, резную спинку кресла. «Письма, что вы передали,

ваша светлость – я внимательно прочитал. Я, в общем, согласен с ее величеством – лучше

Генриха Наваррского для Франции не найти. Я очень рад, - дож прервался и повертел

сухими, искривленными пальцами, - что ее величество тоже это понимает. Учитывая, как бы

это сказать..

- Перемены в убеждениях будущего короля, - чуть заметно улыбнулся Джон. «Нас это мало

тревожит, ваша светлость».

- Да-да, - Чиконья выпил и, пожевав губами, продолжил: «Как вы понимаете, мне сложно

будет оказать королю открытую поддержку – мне в лопатки дышит Рим, а новый папа питает,

привязанность к интересам испанского престола.

- Однако он болеет, - напомнил Джон.

Чиконья только усмехнулся – мимолетно. «Рад, что мы с вами, ваша светлость, говорим на

одном языке». Дож помолчал и пробормотал, глядя вдаль, на бушующий простор Адриатики:

«Чуют мои кости, без высокой воды в этом году не обойдется. Расходы, опять расходы...»

- Мы понимаем, - мягко сказал Джон, - республика, хоть и богата, но много тратит. Вы же

знаете, ваша светлость, мы всегда готовы оказать посильную помощь нашим союзникам.

Пусть даже и тем, кто, по каким-то причинам, не может открыто заявлять о своей дружбе».

- Гм, - дож налил им еще. «Давайте выпьем, ваша светлость».

- Я должен сказать, - заметил Джон, - что новый мост Риальто – просто прекрасен. Тот, кому

пришла в голову мысль заменить дерево – камнем, - поистине гений.

Старик чуть покраснел. «Дерево сыреет, - брезгливо сказал он. «Опять же плесень, грибок. У

нас много гостей, хочется, чтобы город представал перед ними с лучшей стороны».

- Я слышал, синьор Микеланджело подавал свой проект, - Джон посмотрел на Чиконью.

-Синьор Микеланджело неоправданно дорого стоит, - дож вздохнул. «Я не его

Святейшество, чтобы тратить деньги без счета. Я взял нашего местного архитектора,

синьора да Понти, он перестраивал этот дворец, - дож обвел рукой комнату, - после пожара.

По-моему, неплохой получился мост.

- Шедевр, - коротко отозвался Джон и увидел, как хмурое, старческое лицо дожа смягчилось.