О моей жизни

На следующий день, шествуя в процессии духовенства, он приказал своим домочадцам и всем рыцарям следовать за ним, спрятав под плащами короткие мечи. Когда во время шествия процессии начался небольшой беспорядок, как это часто бывает среди толпы, один горожанин вышел из церкви, полагая, что пришло время для задуманного убийства. Он начал снова и снова громко кричать: «Коммуна! Коммуна!» — словно подавая условный знак. Поскольку был праздничный день, это легко прекратили, но всё же у оппозиции возникли подозрения. По окончании мессы епископ созвал в башне множество крестьян из своих владений и приказал им охранять дворец, несмотря на то, что те ненавидели его не меньше, чем горожане, ибо знали, что куча денег, которую тот пообещал королю, будет собрана из их кошельков.

У духовенства был обычай собираться в Светлый понедельник в аббатстве Сен-Венсан. Сговорившись накануне, мятежники условились действовать в этот день, и они не отступились бы, если бы не увидели, что с епископом собрались абсолютно все дворяне. Среди них был один дворянин из предместья, безобидный человек, незадолго до этого женившийся на моей кузине, очень скромной девушке. Они не хотели нападать на него, опасаясь, что его придётся арестовать вместе с остальными. Во вторник, почувствовав себя в большей безопасности, епископ распустил людей, которых собрал в башне и дворце для своей защиты, так как был вынужден кормить их за свой счёт. В среду я пришёл к нему, поскольку из-за беспорядков он конфисковал у меня запасы хлеба и несколько свиных окороков, называемых по-французски «бекон». Когда я попросил его прекратить эти волнения в городе, он ответил: «Как ты думаешь, чего они добьются своим мятежом? Если бы мой мавр Жан схватил за нос самого главного из них, тот не осмелился бы даже пикнуть. Ибо я заставил их отказаться от того, что они называют коммуной, и они не получат её, пока я жив». Я начал что-то говорить, но видя, что тот преисполнен самонадеянности, осёкся. И прежде, чем я покинул небезопасный город, мы поссорились, осыпав друг друга обвинениями. Несмотря на многочисленные предостережения о приближающейся опасности, он не слушал никого.

Глава 8

На следующий день — то есть, в четверг — после полудня, когда епископ и архидиакон Гальтерий занимались денежными делами, неожиданно со всех концов города стали появляться возбуждённые люди с криками: «Коммуна!» Толпа горожан, вооружённых рапирами, обоюдоострыми мечами, луками и топорами, дубинами и пиками, пройдя через неф собора Нотр-Дам и через ту самую дверь, через которую проникли убийцы Жерара, ворвалась в епископский дворец. Как только дворяне узнали о внезапном нападении, они сплотились вокруг епископа, поклявшись помогать тому, ежели на него нападут. Один из них, кастелян Гвимар[433], пожилой дворянин представительной наружности и незлобливого характера, пробежал через церковь, вооружённый только копьём и щитом. Но едва он вошёл в епископский зал, как сразу пал от удара мечом в затылок, нанесённого человеком по имени Ремберт, его близким другом. Затем Ренье, о котором я упоминал как о муже моей кузины, бросившийся ко входу во дворец, был сражён ударом копья в спину на ступенях епископской кафедры. Рухнув наземь, он тут же оказался охвачен пламенем ниже пояса. Видам[434] Адон, вздорный, но храбрый человек, отделённый от остальных и мало что способный сделать в одиночку, пытаясь пробиться к епископскому дворце, столкнулся с массированной атакой. Орудуя копьём и мечом, он оказал такое сопротивление, что сразу сразил троих нападавших. Он взгромоздился на обеденный стол, стоявший посреди зала, но был ранен в колени и в другие части тела. Наконец, упав на колени и разя окруживших его неприятелей, он долгое время отбивался от них, пока кто-то не пронзил его израненное тело дротиком. Вскоре и он стал прахом из-за огня, охватившего здание.

Наглая чернь ревела под стенами епископского дворца, а епископ и пришедшие ему на помощь люди как могли отгоняли их, метая камни и стрелы. В тот момент, как и всегда, он проявлял поистине дух воина; но поскольку он злонамеренно и напрасно поднял иной меч, то и погиб от меча.[435] Будучи не в состоянии сопротивляться дерзкому натиску толпы, он облачился в одежду одного из своих слуг, побежал в ризницу и спрятался там в одном из сундуков. После того как верный сторонник закрыл за ним крышку, он решил, что спрятался удачно. Люди носились в поисках него туда-сюда, словно ловили не епископа, а вора. Они схватили одного из пажей, но тот остался верен господину, и из него ничего не смогли ничего выудить. Поймав другого, по его предательскому кивку они поняли, где следует искать. Войдя в ризницу и обыскав там всё, они наконец обнаружили его укрытие.