О первых началах

Таким образом, предшествующее он знает в связи со своим обособлением от него, то есть издалека, и соприкасается с ним при посредстве знания; вследствие же своего соотношения с собой, а также происхождения от самого себя, при посредстве знания он соприкасается с самим собой как бы в некоем отстоянии; что же касается заключенных в нем <частей>, то и они разлучены и обособлены как друг от друга, так и от всего в целом,— потому-то все они, собственно, и познают друг друга и целое. Ум как весь и целый, естественно, существует в целостной и совокупной раздельности и законченности: он преисполнен знания, стал собственно умом как мышлением и сияет светом умной истины, поскольку первым пробудил в себе самом взоры знания, чтобы при посредстве созерцания того, от чего он произошел, вновь воспарить к нему и соединить его с самим собой; насколько такое соединение возможно при сохранении раздельности. Соединило ум с ним и сущностное возвращение, однако лишь связанное с первым отстоянием, при котором он был отделен и определен в согласии со своей ипостасью; совершило это и жизненное возвращение, но в связи со второй раздельностью, при которой ум претерпел разделение и перешел из состояния сущностной ипостаси в состояние познавательной. Связует его с ним также познавательное возвращение, но лишь как самое далекое, девятое после нерасторжимого и третье после разделенного,— ибо в то время как само возвращение является третьим после пребывания и выхода за свои пределы, то, которое возникает в связи со знанием, оказывается также третьим. Потому-то, находясь на столь значительном расстоянии в своей последней части — будучи как бы третьим в третьем,— ум и стремится таким образом прийти в соприкосновение с тем, что отстоит от него; это-то и есть знание — скорее всего потому, что оно было названо возвращением, причем именно последним[674].

Однако, чем именно является знание? Похоже, что восприятием познаваемого в познающем. Впрочем, говоря так, мы еще не получаем ответа на поставленный вопрос. В самом деле, без определения того, что такое знание, нелегко понять то, чем будет познаваемое или познающее.

Знание (γνώσις), как на то указывает само его название, является возникающим нозисом (γιγνομένη νώσις)[675], то есть мышлением. Последнее же, поскольку оно как бы начинает движение (νεϊται) и возвращается в нем к бытию и к тому, что есть, скорее всего, именно по этой причине вполне справедливо было названо отправлением (νεόεσις). Ныне же, благозвучно[676] произнося это слово через долгое η и выговаривая его красиво — с использованием слияния звуков, мы называем его мышлением (νόησιν); так же возникло слово «ум» (όνους) — потому, что он отправляется к сущему[677]. То же самое относится и к сущностному и к жизненному восхождению (έπάνοδον), но в данном случае оно происходит в третьем чине и словно бы издалека — при посредстве познавательного мышления и так, как это свойственно познающему уму,— в каком-то смысле благодаря энергии, а не сущности и не жизненной силе. Потому-то прежде всего и возникает мышление, наиявственнейшее для нас[678], так как оно в наибольшей степени раздельно. По этой самой причине многие соотносят с ним ум; а нужно было бы прежде него дать собственное имя как разделенной и определенной ипостаси соответствующему мышлению, предшествующему познавательному[679], поскольку оно-то и есть первое восхождение к сущему того, что появилось от него на свет, и именно на его основании получил свое имя ум, прежде знания уже отправляющийся и восходящий к сущему.

Знание, скорее, мечтает о том, чтобы быть возникновением сущего и сущности,— ибо в восхождении к сущему при посредстве знания познающее обретает сущность, но не первую, а как бы некую привходящую сущностность[680]. Потому-то Аристотель и говорит, что ум есть его предметы[681].

Впрочем, как мог бы заметить одаренный человек, имена должны соответствовать своим предметам. То же, что и ум и знание возникли в восхождении к сущему и при этом всякое восхождение является делом уже появившегося на свет и отпавшего от сущего и потому испытывающего нужду в возвращении к нему, причем именно в таком, которое не уничтожает этого отпадения, а возводит само по себе отпавшее в таковом качестве к тому, от чего оно отпало и вследствие чего появилось на свет, ясно из самого названия знания.