Читаем О первых началах полностью

Так вот, почему сущностное возвращение к самому себе приводит к возникновению ума от самого себя, а его возвращение к предшествующему отнюдь не приводит это предшествующее в какое бы то ни было состояние? Да разве может причинствующее прийти в какое-либо состояние под действием обусловленного им? Значит, такое возвращение вовсе не является подлинно сущностным, раз оно вообще-то не дарует сущности или же дарует сущность ума, причем в качестве порожденной тем, что ему предшествует,— ибо возвращение к нему оказывается сущностным потому, что ум описывает самого себя, появляясь от него на свет благодаря повороту к нему, поскольку воспринимает от него бытие. Точно так же необходимо мыслить и сущностное возвращение ума к самому себе, поскольку оно обусловливает его наличие в качестве появившегося на свет от самого себя. Тогда, сделав похожие предположения относительно жизненного возвращения, мы по справедливости сохраним присущую ему аналогию.

2.12. Ответ на пятый вопрос

Вслед за этим мы легко разрешим и пятую проблему, согласившись с тем, что собственным признаком возвращения является тяга к чему-то иному, то есть к тому, к чему возвращающееся совершает свое возвращение, или же к себе — в том случае, когда происходит возвращение к самому себе,— причем склонение в согласии с сущностью возникает наряду с собственным гипостазирующим своеобразием, а в согласии с жизнью — наряду с животворящим. Ведь «возвращаться» и «созидать» — это отнюдь не одно и то же: к возникающему во всех смыслах возвращается только то, что его созидает, и на основании того, что сопутствует ему, мы и хотели бы узнать сам вид возвращения, принадлежащего дарующему качество сущности или животворящего, коль скоро такое возвращение является чем-то иным по сравнению со знанием: одно, как и было сказано — это склонение к иному или к самому себе, другое же — как бы согласие[705] и единомыслие в бытии каждой вещи тем, что она есть.

2.13. Ответ на четвертый вопрос


83а. Четвертую проблему необходимо свести к пятой и в применении ко всем трем видам возвращения следует провести такое же деление, пояснив, что, стало быть, и в случае жизни имеется то, что аналогично познающему,— и это, разумеется, живущее; познаваемому аналогична та жизнь, которой живет живущее, а знанию — животворение. Итак, и в этом случае можно говорить о животворящем, о том, на что обращено животворение, и о самом животворении. То же самое верно и применительно к сущности: с одной стороны, имеется обладание ею и ипостась, а с другой — то, что ее получает и возникает в качестве ипостаси, а также то, на что направлено это самое ее дарование, обретающее сущность в уме, в качестве которого получает ее сам ум. Ведь, говоря яснее, возвращение представляется посредствующим, а из того, чему оно посредствует, одно аналогично возвращающемуся — и это познающее, живущее и обретающее сущность, каковы те предметы, которые сами познают, живут и обладают сущностью, а другое аналогично тому, к чему они возвращаются,— и это познаваемое, жизненное и сущностное; ведь каждое из перечисленного, разумеется, выступает как предмет стремлений для чего-то среди вышеназванного: одно — для познающего, другое — для живущего, а третье — для обладающего сущностью[706].

Впрочем, давайте не обойдем молчанием и то заслуживающее внимания положение, что в применении к знанию для этих трех предметов имеются собственные имена, поскольку знание связано со значительной раздельностью, в то время как во всех остальных случаях этого нет, так как соответствующие вещи образуют полное единство, какое, например, присуще живущему и жизни, а в еще большей степени — обладающему сущностью и самой сущности, в качестве каковой то обретает ее и к которой возвращается в согласии с сущностью. Потому-то знание может быть как действием, так и претерпеванием — ведь, как мы говорим, я познаю тебя и познаюсь тобою. Слова же «живу» и «есмь» никогда и ни в каких грамматиках не употребляются в страдательном залоге, если не присоединяют к себе глаголы «делать» (τό ποίεϊν) и «делаться» (τό ποιεισθαι)[707]; только тогда в отношении их и возникает взаимная обратимость, как, например, в случаях применения слов «оживляю» (ζωοποιώ) и «оживляюсь» (ζωοποιούμαι).

2.14. Ответ на третий вопрос

Перейти на страницу:

Похожие книги

Философия
Философия

Доступно и четко излагаются основные положения системы философского знания, раскрываются мировоззренческое, теоретическое и методологическое значение философии, основные исторические этапы и направления ее развития от античности до наших дней. Отдельные разделы посвящены основам философского понимания мира, социальной философии (предмет, история и анализ основных вопросов общественного развития), а также философской антропологии. По сравнению с первым изданием (М.: Юристъ. 1997) включена глава, раскрывающая реакцию так называемого нового идеализма на классическую немецкую философию и позитивизм, расширены главы, в которых излагаются актуальные проблемы современной философской мысли, философские вопросы информатики, а также современные проблемы философской антропологии.Адресован студентам и аспирантам вузов и научных учреждений.2-е издание, исправленное и дополненное.

Владимир Николаевич Лавриненко

Философия / Образование и наука
Искусство войны и кодекс самурая
Искусство войны и кодекс самурая

Эту книгу по праву можно назвать энциклопедией восточной военной философии. Вошедшие в нее тексты четко и ясно регламентируют жизнь человека, вставшего на путь воина. Как жить и умирать? Как вести себя, чтобы сохранять честь и достоинство в любой ситуации? Как побеждать? Ответы на все эти вопросы, сокрыты в книге.Древний китайский трактат «Искусство войны», написанный более двух тысяч лет назад великим военачальником Сунь-цзы, представляет собой первую в мире книгу по военной философии, руководство по стратегии поведения в конфликтах любого уровня — от военных действий до политических дебатов и психологического соперничества.Произведения представленные в данном сборнике, представляют собой руководства для воина, самурая, человека ступившего на тропу войны, но желающего оставаться честным с собой и миром.

Сунь-цзы , У-цзы , Юдзан Дайдодзи , Юкио Мисима , Ямамото Цунэтомо

Философия