О почитании Одина в Германии. Перевод М. Сиренко

Beda l.c. suscepit ergo eos (то есть духовенство) villicus (tungereco) et promittens se mittesre eos ad satrapamm, qui super se erat, ut petebant, aliquot diebus secum retinunit. Qui cum coginiti essent a barbaris, quod essent alterius religionis, nam et psalmis semper et orationibus vacabant, et quotidie sacrificium Deo victimae salutaris offerebant, habentes secum vasula sacra et tabulam altaris vice dedicatam, suspecti sunt habiti, quia si pervenirent ad Satrapam et loquerentur cum illo avarterent illim a Diis suis et ad novum christianae fidei religionem transferrent, sique omnis eorum provincia veterem cogeretur nova mutare culturam. Itaque rapuerunt eos subito et intermerunt – - – quos interemtos in Rheno projecerunt.

Перевод с лат.: Беда сообщает, что они (то есть духовенство) действовали (tungereco) под предводительством властителя (satrapam), что был над ними. Он имел сознание варварское, потому что принадлежал к другой религии, потому что псалмы и молитвы и пение были иные и они продолжали приносить жертвы богам, ожидая спасения, в результате чего священный сосуд или жертвенный стол они использовали как алтарь. Подразумевалось, что они общались с богами, как будто бы боги были рядом с ними. Их боги высказали неприятие новой религии христианства, так как с новой религией вся их провинция была бы вынуждена изменить свой жизненный уклад. И поэтому они схватили проповедников христианской веры внезапно и сбросили их в Рейн.

(«Церковная история народа англов», Historia eccles. Gentis Anglorum ed Smithii, стр. 192)

Прежняя религия могла никого опасаться, кроме влиятельных представителей знатных родов. Кстати, Саксон Грамматик, по сведениями Беды Достопочтенного, называл ярлов сатрапами (Satrapae). Только знать могла уничтожить религию, ведь именно знать оберегала и поддерживала ее ранее. Возможно, некоторых представителей благородных сословий в новую веру обратили проживающие по соседству христиане. Такой подход мог быть частью плана по смене старой религии, а вместе с ней – и элит. Это было необходимо для того, чтобы лишить прежних служителей культа власти и либо полностью подчинить их, либо не дать им укрепить свою власть в будущем. Однако мы должны честно признать, что приводимое Бедой подробное описание кажется нам подозрительным, так как у него не могло быть прямых свидетелей, а языческое духовенство могло совершить стратегическую ошибку. Скорее всего, во всем повествовании верно только то, что некоторые христианские священнослужители были убиты исповедующими язычество саксами. К тому же такие попытки опрокинуть старую религию и возвыситься за ее счет на Севере однозначно считались вполне допустимыми. (v.d. Hagen Irminsaeuele, приложение стр. 49 – о распространении влияния отдельных вождей или королей, см. Mone, I, стр. 278). Поэтому чем больше ярлы утрачивали богобоязненность перед Богами старой веры, тем жестче они начинали контролировать религиозную жизнь своих племен.

Мы предполагаем, что жизненный уклад саксов (во всяком случае, до того, как они были вынуждены подчиниться франкской монархии) в большой части соответствовал укладу норвежцев, которые составили группы ярлов и королей (конунгов, в старом смысле этого слова) под предводительством одного князя, и в конце концов такое устройство привело к образованию аристократической республики под управлением знати. А те, кто не смог вписаться в новый порядок вещей, отправились в Исландию, где установилась жесткая аристократия под руководством двенадцати Lögmannen (буквально – мужи закона, прим. пер.); так в Исландии называли наместников провинций.

Кстати, даже названия органа правления в Саксонии и Норвегии одинаковы: в Саксонии Edheiling, а в Норвегии – Oedling. О коллективных жертвах у саксов также известно крайне мало сведений.

Сведения об укладе саксов, как он описан у одного из достоверных авторов эпохи, Хукбальда (Hucbald), в житии святого Ливина (Шлоссер, Всемирная история, II, с. 370), цитируем по Шлоссеру, так у нас нет доступа к оригинальному источнику: