О современной поэзии

Как видно, архитектура рассуждения не изменилась: Бриоски также интерпретирует «Бесконечность» в свете восходящего к романтизму представления о поэзии. Он тоже подчеркивает, что оригинальность Леопарди заключается в том, что он органично связывает лирику и опыт, стиль и внутренние переживания, литературу и частную жизнь. Если внимательно перечитать работы, в которых доказывается новизна «Бесконечности», мы обнаружим ту же историческую картину, порой написанную скупо или намеченную весьма приблизительно. Не случайно почти все, кто интерпретировал это стихотворение, подчеркивали автобиографичную, частную природу текста, сравнивая эвокативный стиль «Бесконечности» с логико-рациональным стилем других, часто неназванных стихотворений; непосредственность противопоставляли наличию посредника, полный сопереживания мимесис – отстраненному повествованию, естественное – искусственному. Иногда возникает второй элемент сравнения – модель поэзии, которую Леопарди преодолевает: Фубини сопоставляет «Бесконечность» с несколькими стихотворениями Петрарки, Делла Казы и Фосколо; Блазуччи сопоставляет свойственное Петрарке и Аркадии понимание идиллии с манерой Леопарди166; Бриоски сравнивает современность отдельных пассажей с формами поэзии досовременной эпохи. За подобными сопоставлениями прослеживается логика романтической парадигмы и составляющие ее категории: автобиография и самовыражение. Но насколько верны эти суждения и эти концепции? Какие из этих категорий выдерживают внимательное, феноменологическое прочтение?

3. Серьезное и случайное

На мой взгляд, верно то, что идиллии Леопарди (как в другом отношении «Стихотворения» Альфьери, сонеты и «Гробницы» Фосколо) – первые в Италии подлинно современные лирические стихотворения, первые тексты, где обнаруживаются признаки революции, которая в следующем столетии преобразит европейскую поэзию, приведя к рождению нового литературного жанра. С этой точки зрения «Бесконечность» – особое произведение: если оценивать новизну его стиля и духа, можно утверждать, что не многие другие итальянские стихотворения первой половины XIX века настолько приблизились к тому, во что впоследствии превратится лирика. Однако мне кажется упрощением преувеличивать новизну отдельного примера: история культуры даже в самые революционные эпохи движется не скачками, а «Бесконечность» – революционный текст не только благодаря всему новому, что в нем содержится, но и благодаря трансформациям, которые в нем сосредоточены и к которым он отсылает. В этом произведении в яркой форме выкристаллизовались явления, существовавшие в поэзии на протяжении XVIII века, а также трансформации, которые станут ясно видны только на следующих этапах развития лирики Леопарди и даже в поэзии начала XX века167.

Почему «Бесконечность» – новое стихотворение? Во-первых, по своему содержанию. Одна из долгоживущих констант европейской литературной системы, классическое и классицистическое правило разделения стилей, предписывала представлять события обычной жизни в произведениях низкого регистра; жанры, относящиеся к высокому и среднему стилю, должны были идеализировать свои темы, обходя молчанием или стилизуя излишне грубые подробности и все, что слишком тесно связано с действительностью, – например, исключительно личные истории и страсти обыкновенных людей. Если для сатиры, стихотворного послания или латинской эпиграммы I века до н. э. было нормально рассказывать частную историю, то биографический материал, который входил в оду, элегию или буколику, обычно преобразовывали согласно правилам разделения стилей; если в конце XIII века считалось общепринятым, что в тенцоне подробно описана чья-то жизнь, то истории, к которым отсылала любовная лирика, оставались типичными, серийными, чуждыми подлинной индивидуализации. Во время работы над стихотворением «Бесконечность» Леопарди ясно осознавал различия между поэтическими жанрами: на первых страницах «Дневника размышлений» он повторяет основные принципы классицистического разделения стилей168. Когда он решил назвать идиллиями шесть текстов, составляющих серию, у него в голове была довольно расплывчатая литературная модель, он был знаком с самыми разными традициями идиллии: классические идиллии Моско, античная буколика, современная пастораль, сентиментальные идиллии Гесснера169 – весьма пестрое семейство. Его элементы объединяло преобладание патетико-элегического тона, буколического декора и типичности описываемых ситуаций. Современный читатель испытывает растерянность, сталкиваясь с подобным представлением о жанре, – и потому, что стихотворения Леопарди, которые он называет идиллиями, заметно отличаются друг от друга, и потому, что главные тексты этой серии мало связаны с предшественниками, на которых указывает сам поэт: пропасть разделяет Моско, Гесснера и пасторальную традицию стихотворений, с одной стороны, и «Бесконечность», «Вечер праздничного дня» и отчасти «К луне» – с другой. В чем же заключается это различие?