Обещания и гранаты

Если Елена хотя бы наполовину такая же божественная, как этот фрукт из Эдемского сада, тогда я абсолютно понимаю, почему Ева поддалась соблазну.

Может, ей действительно скучно, и, возможно, я пропускаю важные этапы своего плана, но какого черта я вообще думаю обо всем этом, когда ее язык ласкает мой.

Рычание пролетает между наших губ, хотя я не уверен, из чьей груди оно исходит; мой член набухает, когда я плотно обхватываю руками ее талию, затем поворачиваю и усаживаю на стол.

Охнув, когда ее зад ударяется о деревянную поверхность, она скользит руками по моей груди, обхватывает меня за шею и управляет моей головой так, как ей нужно.

Посасывая и покусывая, она создает ураган, исследуя языком мой рот, словно это остров, которого нет на карте.

Одна моя рука сжимает ее зад, пальцы вонзаются в мясистую плоть, вторая поднимается вверх, чтобы развязать шнурок на вороте ее пижамы. Ее бледные округлые груди вырываются на свободу, обнажив темно-розовые пики, я провожу по ним большим пальцем, наслаждаясь дрожью в ее теле, которую вызывает мое прикосновение.

Изгибаясь передо мной, она хрипло стонет, отчего наши губы вибрируют.

– Сделай это еще раз, – шепчет она, затем проводит языком по внутренней части моей верхней губы.

Мой член дергается от ее страстного тона, настолько далекого от нежной девственницы, которую я практически уничтожил несколько недель назад. Не знаю, что изменилось, если только она соврала о том, что больше ни с кем не спала, но когда я наматываю ее волосы на кулак и заставляю изогнуть для меня спину и подставить мне свои торчащие соски, я понимаю, что мне абсолютно на это наплевать.

В эту самую минуту она могла бы сказать мне, что в ней побывал весь Бостон, и я все равно жаждал бы погрузиться в нее.

Заставить забыть о том, что до меня у нее кто-то был.

Чуть отстранившись, я смотрю в ее широко распахнутые, подернутые дымкой похоти глаза.

– Если мы начнем…

Она царапает ногтями тыльную сторону моей шеи, отчего добела раскаленное электричество скользит по моему позвоночнику прямо к яйцам.

– Если мы начнем?

– Я не смогу остановиться.

– Тебя никто и не просит останавливаться.

Припав губами к ее соску, я посасываю его, а свободной рукой хватаю Елену за бедро. Я плавно скольжу под ее шортами в поисках своего логотипа на коже, стону, когда нащупываю отметину.

Она слегка всхлипывает, когда я провожу по шраму, затем выше по ноге. Отодвинув ткань ее шортов в сторону, я скольжу костяшками пальцев по ее влажному центру, еле слышно ругаясь, когда натыкаюсь на голую плоть.

– Я не ношу трусики с тех пор, как мы приехали сюда, – шепчет она, прервавшись на середине стона, когда я обвожу ее клитор большим пальцем, слегка надавливая, пока она не начинает двигаться в такт моим движениям.

– Нет? – спрашиваю я, снова поднимаясь на уровень ее губ, затем атакую, пользуясь тем, что ее мышцы стали более податливыми. – Моя маленькая похотливая жена ходила по дому каждый день в надежде, что ее трахнут?

– Боже, да…

Резкий настойчивый стук во входную дверь эхом разносится по коридору, когда я погружаю палец в ее теплую мокрую киску. Ее руки отпускают мою шею, вместо этого цепляются за мои бицепсы, тревога нарастает в глазах, несмотря на то, что ее внутренние стены сжимаются вокруг меня.

Я замираю, слегка двигаю пальцем вперед-назад, прислушиваясь к шагам своей домработницы.

Тишина.

– Марселин? – кричу я через плечо, повернув голову в сторону, словно это помогло бы мне понять, где она.

– Э-э, – пищит Елена, толкая меня в плечо. – Ты не мог бы не называть имя другой женщины, пока во мне твой палец?

Я смотрю на нее сверху вниз, вскидываю брови.

– Ревнуешь?

Она прищуривается.

– Вовсе нет. О, Матео, мне так чертовски хорошо. Не оста…

Вынув палец из ее киски со скоростью молнии, я запрокидываю голову Елены назад и сую палец ей в рот, обрывая на полуслове.

– Я не могу убить его дважды, Елена. Уверена, что хочешь пойти по этому пути?

В дверь снова стучат, на сей раз громче, и Елена принимается ласкать палец языком. На головке моего члена выступает бусина смазки, когда я вспоминаю, как она заглатывала его на всю длину; она улыбается, затем наконец отпускает меня со щелчком.

– Знаю, ты любишь чистоту на рабочем месте, – говорит она. – Чтобы все инструменты были чистыми и все такое.

Я открываю рот, чтобы ответить, но стук в дверь не прекращается, тупой звук действует мне на нервы, как скрип ногтей по школьной доске.

Сжав пальцы в ее волосах, когда знакомое раздражение зарождается в моем животе, разрастаясь, как сорняк в когнитивной части моего мозга, я резко вдыхаю и одновременно отпускаю ее.

Елена моргает, ее левая грудь все еще торчит наружу, вся красная от моих губ и щетины.

– Ты ведь не собираешься открывать, верно?

– Обычно у меня немного гостей. Наверное, придется, нет?

– Да, но… мы сейчас кое-чем заняты. Они не могут погостить в другой раз?