Обещания и гранаты

Он окидывает меня взглядом, задерживается на моей покрасневшей коже, затем проводит по своей нижней губе большим пальцем.

– Прости, что перебил. О чем ты там говорила?

– Просто мысли вслух.

– Много сплетен слышала обо мне?

– Немного, – отвечаю я, мои щеки заливаются краской. – Только то, что говорила мама и ее сестры.

– Ах да. Кармен и ее грязный болтливый рот.

Открытая неприязнь в его тоне застает меня врасплох; знаю, Кэл и мои родители были знакомы еще до того, как он стал работать в «Риччи Инкорпорэйтед», но мне всегда казалось, что он словно член семьи для них обоих. Загадочный дальний родственник, который приезжает в город только по острой необходимости и каждый раз закатывает скандал, но тем не менее часть семьи.

Кэл тяжело выдыхает, словно собирается с мыслями.

– Ладно. Что еще?

Я задумчиво хмурюсь.

– Что ты имеешь в виду?

– Что еще они говорят обо мне? – Его брови ползут вверх, практически сливаясь с волосами, он поднимает руки ладонями вверх, словно делая подношение. – Они настроили тебя против меня? Во всех подробностях рассказали тебе о всех моих злодеяниях?

Я с трудом могу говорить.

– Папа всегда избегал подробностей.

– Но ты слышала сплетни, верно? В этом мире мясорубка не останавливается ни на минуту, особенно когда ты ясно даешь понять, что хочешь, чтобы тебя оставили в покое.

Уперевшись пятками в матрас, я сажусь, пытаясь выглядеть чуть менее уязвимой, пока он холодно смотрит на меня. Моя одежда наброшена на кушетку у подножия кровати, поэтому я натягиваю на себя хлопковые простыни и прячусь под ними.

– Что ты делаешь? – спрашивает он.

Я замираю, пальцы сжимают простыни так, что белеют костяшки.

– Мне некомфортно разговаривать на такие темы голой.

– Положи руку обратно на свою киску и покажи мне, что ты думаешь о том дерьме, что они рассказывают тебе про твоего мужа. – Лизнув пальцы, Кэл подходит к кровати и опускается на одно колено. Его рука делает бросок и хватает меня за запястье, заставляя каждый палец по очереди отцепиться от простыни.

– Я даже не знаю своего мужа, – огрызаюсь я, пытаясь высвободиться из его хватки. Возбуждение, которое я испытывала несколько минут назад, испаряется, когда в его резком тоне появляется смятение; на смену ему приходит необходимость защищаться.

Оскалив зубы, я высвобождаю руку и отправляю ее в полет по воздуху в сторону его лица.

Глупо с моей стороны, конечно. Кэл перехватывает ее, прежде чем происходит контакт; заводит ту, что хватается за простыню, мне за спину, зажимая ее между нами, затем подносит мою вторую руку к своим губам.

– Ты знаешь больше, чем готова признать, – отвечает он, отделив мой указательный и средний пальцы от остальных. Взяв их в рот, он скользит по ним языком, не прерывая зрительного контакта, отчего по моему телу прокатывается новая волна, заставляя пальцы на ногах сжаться по собственной воле.

Синдром предательского тела, как однажды назвала его мама. Когда ты не можешь сопротивляться сексуальным желаниям, хотя твой разум понимает, что это неправильно. Она пыталась успокоить меня перед свадьбой с Матео, говорила, что, если он будет делать мне хорошо, мое тело научится получать с ним наслаждение.

«Разум же, – размышляла мама, – совершенно другое поле боя, которое, – клялась она, вспоминая собственный успех в этом деле, – тоже можно покорить».

Проблема была в том, что я уже знала, каково это – хотеть своего возлюбленного, и у Матео не было никаких шансов составить Кэлу конкуренцию.

Даже сейчас, пока я пытаюсь игнорировать биологическую реакцию своего тела, я знаю, что ее доводы были не до конца верны. Мое тело вовсе меня не предает; хотела бы я, чтобы это было правдой.

Так определенно было бы куда проще.

Зажав мои пальцы в своем кулаке, он подводит руку к моей промежности, едва ощутимо касается заветного места. Мои бедра дергаются от прикосновения, он злорадно ухмыляется.

– Итак? – говорит Кэл с издевкой, вскидывая бровь и заставляя мои пальцы нежно обводить клитор. У меня перехватывает дух, и он наклоняется вперед так, что наши глаза оказываются на одном уровне. – Что еще ты знаешь обо мне, крошка?

Моя голова затекает от неудобного положения, боль пронзает мышцы шеи; я позволяю ей безвольно откинуться назад, когда удовольствие, поющее в моих венах, усиливается, заставляя ноги дрожать.

– Тебе тридцать два, твой день рождения приходится на Хэллоуин. Ты увлечен поэзией и чтением мемуаров, хотя сам ничего не пишешь. Ты отучился на врача в Университете Тафтса и прошел курс повышения квалификации в Джоне Хопкинсе.

Он вздыхает, но я не уверена, впечатлил или утомил его пересказ короткой биографии со страницы в Википедии. Я больше почти ничего о нем не знаю, кроме того, что он опасный парень, перед которым я никогда не могла устоять.

– Ты знала, что перед тем, как вошла в мой кабинет внизу, я как раз покончил с убийством человека? – шепчет Кэл, я чувствую его горячее дыхание на своем лице. Однако я едва могу сосредоточиться на его словах, слишком уж отвлекает то, как он управляет моими пальцами, создавая магию между ног.