Обещания и гранаты

В обычное время я бы послал все на хрен и не обращал внимания на стук, но учитывая предательство ее родителей и то, что я выбил из игры пусть и низкосортного, но тем не менее soldata[13] Риччи, я уверен, что все, кто приходит в мой дом, имеют злой умысел.

Никто, кроме Джонаса и Марселин, больше не знает, что это место принадлежит мне. Даже телефон, который я купил для Елены, указывает местоположение на севере острова – специальная фишка, которой его оборудовали ребята из «Айверс Интернешнл».

Вытянув руку, я хватаю ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня.

– Иди наверх, разденься догола и ложись на кровать. Жди меня там, и я постараюсь разобраться с этим побыстрее.

Губы Елены изгибаются в легкой улыбке, она кивает. Я ухмыляюсь и отпускаю ее подбородок.

Когда она выскальзывает из моего кабинета, я с восхищением смотрю на ее виляющий прочь от меня зад, затем быстро сбрасываю свой комбинезон в ведро для биологически опасных отходов, спрятанное в шкафу, и натягиваю фланелевую пижаму. Достав пистолет из-под крышки стола, сую его за пояс штанов и прикрываю рубашкой. Проведя рукой по волосам, делаю несколько глубоких вздохов, пытаясь заставить член вернуться в состояние покоя, прежде чем подойти к двери.

В глазок никого не видно. Держа одну руку над пистолетом, я медленно открываю дверь второй, мысленно оттирая крыльцо от следов непрошеного гостя.

Вместо этого меня встречает конверт, приклеенный скотчем к стене над почтовым ящиком.

Сорвав его со стены, я быстро захожу в дом и закрываю дверь на замок, затем прислоняюсь к ней и вскрываю конверт. Мой желудок проваливается в задницу, когда я нащупываю содержимое. Я иду обратно в кабинет и возвращаю пистолет на место.

И хотя я уже знаю, что на ней, я все равно достаю флешку и вставляю ее в USB-порт своего ноутбука, затем нажимаю на «плей», когда открывается окно проигрывателя.

Перед моими глазами предстает зернистая съемка нашего с Еленой интимного момента, который произошел за несколько минут до того, как в дверь начали стучать.

Я окидываю кабинет взглядом, чувство опасности прожигает себе дорожку в моей груди, мешая дышать, пока я ищу признаки скрытой камеры.

Глава 12. Елена

Чем дольше я лежу обнаженная в постели Кэла, глядя в потолок, с руками, скрещенными на груди, тем больше стыда я испытываю за то, что домогалась его внизу.

Совсем недавно Кэл убил на моих глазах моего жениха, а затем силой заставил выйти за себя замуж. Очевидно, после того, как со временем шок и злость сошли на нет, мой мозг занял место на заднем сиденье и позволил вагине взять управление в свои руки.

Или, может, просто Кэл производит на меня такой эффект. Может, потому что я всю жизнь сходила по нему с ума, и теперь, когда у меня появилась возможность, я стараюсь воспользоваться ей, вне зависимости от дерьмовости ситуации.

Я медленно выдыхаю, нежно подергивая соски, стараясь воссоздать то ощущение, которое испытывала, когда это делал Кэл. Мурашки бегут по моим предплечьям, жар подступает к груди, когда его слова эхом отдаются в моей голове.

«Моя маленькая похотливая жена ходила по дому каждый день в надежде, что ее трахнут?»

Нет, по крайней мере, не специально. Или как минимум без явных намерений на то, чтобы Кэл увидел меня без нижнего белья и воспользовался свободным доступом. Но, учитывая, что рядом никого нет, а правила моих родителей о скромности и невинности больше неактуальны, отбросить трусики в сторону показалось мне логичным следующим шагом.

Очередной гвоздь в гроб прошлого, когда стиль жизни Риччи диктовал, как мне проживать свою.

Возможно, поэтому я и нырнула с головой в неизведанные воды и обратилась к Кэлу, несмотря на то что его руки по локоть в крови, а его взгляд практически могильный.

Когда мне представляется возможность выбирать, я обычно останавливаюсь на неистовстве и безрассудстве. Это было понятно, еще когда я попросила Кэла лишить меня девственности, а теперь стало еще очевиднее.

Конечно, он угрожал людям, которых я люблю. Шантажом заставил выйти за него замуж. Вырвал меня с корнем из жизни, которую я знала, и отвез в незнакомое место, одинокую и сбитую с толку.

Но он опытный любовник, и мое тело начинает вспоминать его талант.

Мышцы в моем животе напрягаются, когда рука скользит мимо груди вниз, к влажному теплу, которое он оставил после себя.

– Кто бы ни сказал, что муж из Кэла Андерсона никакой, явно никогда не ощущал его руку у себя между бедер, – шепчу я, сдерживая стон при воспоминании.

– Правда?

Хоть я и ждала его, неожиданное вторжение глубокого голоса Кэла пугает меня; рука резко прижимается к груди, пока вторая на автопилоте прикрывает киску.

Подняв голову, я вижу его на пороге в черной пижаме, он прислоняется к дверному проему, на его симпатичном лице странное выражение.

То ли возбуждение, то ли раздражение. Каким-то образом его черты застыли где-то посередине между этими двумя чувствами – его темные глаза голодны, а губы искривлены от гнева.