Обещания и гранаты

Щемящее чувство снова разрастается в груди, словно шипы впиваются в мышцы, отравляя меня. Она отводит взгляд в сторону, вытирает указательным пальцем под уголком правого глаза, и я вспоминаю о своей миссии.

Елена – пешка в грандиозной схеме. Безвольный участник игры, которая куда крупнее, чем она может себе представить. Средство, ведущее к цели.

Однако это не мешает мне сказать ей следовать за мной. Я быстрыми шагами пересекаю двор и подхожу к воротам под замком, ведущим на пляж. Елена выпрямляется – любопытство пересиливает жалость к себе – и поспевает за мной.

Я толкаю старые ворота, длинная полоска черных камней делит золотой песок пополам, ведя к полузаброшенному доку. Перед песком, прямо там, где он встречается с травой, цветут дикие пляжные розы, раскрашивающие местность красивыми оттенками розового и сиреневого.

– Считай это своим… элизиумом, моя маленькая Персефона.

Глаза Елены загораются, она зачарованно смотрит на цветы, губы расплываются в искренней улыбке.

– Здесь так красиво.

Я следую за ее взглядом, наслаждаясь видом.

– Ага, – соглашаюсь я, и когда она поднимает глаза, ее улыбка исчезает, цвет щек сливается с цветами.

Она смотрит на лазурную воду, затем хватает пальцами ворот своей футболки.

– Насколько этот пляж безлюдный?

– Ближайший дом в милях отсюда. – Это единственная причина, почему я спокойно могу позволить себе выпустить ее за пределы дома.

Драматично надув губы, Елена стягивает футболку через голову, обнажая свои голые груди и тот маленький гранатовый плод. Мой член мгновенно оживает, язык жаждет пробежать по линиям, которые я уже практически выучил наизусть.

– Дело дрянь, – говорит она, зацепившись большими пальцами за эластичный пояс своих белых хлопковых шортов и опустив их на бедра. Распустив волосы, она трясет головой, чтобы распутать темные локоны. Елена абсолютно голая, когда отходит от меня. – Пожалуй, придется придумать что-то поинтереснее.

Я сглатываю, язык во рту распух.

– Что поинтереснее?

– Купание голышом.

Развернувшись на пятках, она бросается к воде, совсем не обращая внимания на то, как морской ветер обдувает каждый изгиб ее тела.

Я стою на берегу, наблюдаю, как Елена заходит по колено в воду, оборачивается и смотрит на меня.

– Ну? Ты идешь?

Она играет бровями, я снова сглатываю тяжелый ком в горле.

Никто никогда не видел меня голым.

Даже я сам не люблю видеть свое испещренное шрамами тело, яркое напоминание о жизни, которая обрушилась на меня, не успел я понять, на что согласился.

Чем дольше Елена стоит в воде, терпеливо ожидая, тем более дискомфортным становится ее пристальный взгляд. Я слишком обеспокоен тем, как она смотрит на меня, когда в голову приходит мысль, что, возможно, когда Елена увидит шрамы, они отобьют ее желание ко мне.

Возможно, она наконец увидит, что я действительно монстр, о котором ее все предупреждали.

– Я не кусаюсь, – кричит она, заходя глубже в воду, сжимая груди руками. – Точнее, кусаюсь, но тебе понравится.

Невольно фыркнув, я слегка качаю головой, член так и норовит вырваться из штанов. Он пульсирует, страшно желая воссоединиться с ней, и я наконец выдыхаю, вспомнив о том, что ей одиноко.

За все то время, что мы с ней пробыли на острове Аплана, это первый раз, когда она не выглядит грустной, если не считать занятий сексом.

И все же, хоть мне и кажется, что с меня заживо сдирают кожу, я начинаю расстегивать пуговицы на рубашке.

Глава 26. Елена

Кэл просит меня закрыть глаза. Мне это не нравится, учитывая, что я едва достаю ногами до дна. Но я слушаюсь, потому что его лицо начинает приобретать зеленоватый оттенок, и я не хочу, чтобы стало еще хуже.

Не знаю почему, но у этого парня какие-то комплексы по поводу собственного тела. И хотя я уверена, что лучше не доканывать его, все же не знаю, сколько еще раз смогу заниматься сексом с полностью одетым мужчиной и не чувствовать себя проституткой.

По воде идет рябь, ласкающая мою кожу, и я слышу, как Кэл заходит в воду, чертыхаясь, словно она холоднее, чем он ожидал.

– В чем дело? – говорю я, не открывая глаз. – Бог подземного царства испугался прохладной водички?

Подскочив от неожиданности, когда Кэл обхватывает меня за талию, я открываю глаза, руки ищут что-нибудь твердое, чтобы я могла зацепиться и удержаться на плаву. Пальцы цепляются за его плечи, наслаждаясь крепкими мускулами, затем я замираю, почувствовав удивительно шероховатую, но нежную плоть.

Такие же участки я чувствую животом, когда прижимаюсь к Кэлу, и мое сердце уходит в пятки, бешено колотясь где-то между нами.

Встретившись с ним взглядом, пока мои пальцы продолжают исследовать его тело, я стараюсь не смотреть вниз. Уверена, то, что я увижу, очеловечит его. И тогда я стану совершенно беспомощной, мое влечение к нему вырвется на свободу и перерастет во что-то настоящее.

Что-то, что сможет причинить мне боль.

Печаль обжигает горло, когда я узнаю шрамы на коже, восемь на правом плече и пять на левом. Мои ладони скользят навстречу друг другу, обхватывают его шею, Кэл тяжело сглатывает.