Обещания и гранаты

Мамин голос прерывает тихую атмосферу за столом, и впервые я слышу злобу в ее тоне – неприкрытую злобу. А когда она обходит вокруг стола в длинном, до пола, ярко-красном вечернем платье, я вижу, что написано на ее лице.

Женщина, которая помогала мне готовиться к свадьбе, и та, что сейчас стоит передо мной, – два разных человека.

Абсолютно разных.

Кэл встает из-за стола с такой силой, что гремят тарелки. Угроза, написанная в его взгляде, разжигает в глазах недобрые огоньки.

– Кармен.

Она широко улыбается, вскидывает бровь и подносит бокал вина к губам.

– О, да ладно тебе, Кэл. Я знаю свою дочь. Яблоко от яблони недалеко падает, тебе так не кажется?

Вздохнув, папа потирает висок.

– Кармен, что ты делаешь?

Когда мама садится на стул рядом с отцом, ее улыбка становится настолько широкой, что даже больно смотреть. Она взбалтывает вино в бокале и указывает на сестер.

– Девочки, почему бы вам не проводить бабушку до ее спальни? Мы ведь не хотим, чтобы она уснула во время концерта.

Ариана фыркает.

– Я не хочу ничего пропустить.

Но Стелла толкает ее локтем в бок и тянет за собой из-за стола; они берут бабушку под руки с обеих сторон, ловят, когда она чуть не падает вперед от выпитого.

– Я лишь имела в виду, – говорю я, ставя бокал с водой на стол, – что забыла об этом на фоне всего остального.

– Да, – говорит мама, подаваясь вперед на стуле, – трудно помнить о важных вещах, вроде той, из какой ты семьи, когда слишком занята, раздвигая ноги перед первым мужиком, который сделал вид, что ему есть до тебя дело.

У меня горит все лицо, тошнота дерет горло, принося с собой чувство гнева.

– Что здесь не так? В конце концов, он мой муж.

– Только потому, что твой отец хотел, чтобы он был подальше от меня.

Глава 33. Елена

Обвинение моей матери переворачивается в воздухе, как в замедленной съемке автомобильной аварии; время замирает, пока мир в то же время взрывается вокруг нас.

От импульса ребра лопаются, разлетаются на миллион кусочков и растворяются в моей крови. Сердце как чрезмерно надутый воздушный шар, который вот-вот лопнет, если на него чуть надавить. Я пытаюсь проглотить ком в горле, когда встречаюсь с Кэлом взглядом, надеясь увидеть в его глазах намек на то, что она лжет.

Что она просто пытается достать меня, сделать мне плохо за то, что я покинула ее.

Плотно сомкнув челюсти, Кэл встречается со мной взглядом, настороженным, но открытым. Он совсем слегка сутулится и сглатывает; я быстро опускаю взгляд на стол, слезы обжигают веки изнутри от его молчания.

Это знак. Подтверждение.

Но не того, на что я надеялась.

– Manache[28], – ворчит отец, рисуя воображаемый крест на груди. – Мое решение никак не было связано с тем, что ты трахалась с Кэлом много лет назад, Кармен. Cristo[29].

Мама фыркает и делает щедрый глоток вина. Ее рука дрожит, опускаясь, и я невольно думаю, что она смешивает напитки, как это, похоже, делают другие жены гангстеров, полагаясь на алкоголь, чтобы было легче переносить свою жалкую жизнь.

– О, дорогуша, я что, вытащила наружу грязное белье Кэллума? Вы двое казались так… близки, что я подумать не могла, будто он до сих пор не рассказал тебе о нашем романе.

Нашем романе.

Эта фраза отдает горечью на языке, словно откусываешь фрукт, который еще не созрел, потому что у тебя не хватило терпения. Еще один день, немного самоконтроля, и ты насладилась бы чем-то сочным и ладким.

Вместо этого тебе достается кислый вкус собственных ошибок. Ты сидишь и думаешь, почему парень, в которого ты влюбилась, делит хоть что-то с другой.

Тем более с твоей матерью.

Руки так и чешутся схватить ее за горло и задушить за то, что она использовала его полное имя так небрежно. Хотя она вообще не заслуживает его произносить.

– Вот только я сказал тебе в прошлый раз, что она ничего не знает. – Голос Кэла как раскаленный ржавый нож, разрезающий мою кожу.

– Правда? – Мама пожимает одним плечом, хмыкает. – Должно быть, я забыла. Мы о многом говорили.

Глядя на горло Кэла, впадинку, по которой я проводила языком столько раз, что уже и не сосчитать, я облизываю губы, боясь поднять взгляд выше.

– Когда ты успел поговорить с моей матерью?

Он кладет обе ладони на стол, его кольцо поблескивает на свету.

– Прошлой ночью, когда ты ушла из гостиной.

– Ах да, когда ты так любезно толкнула его в мои трепетные объятия.

– Кармен, – резко бросает папа, сжимая руки в кулаки. – Какого хрена ты делаешь?

– Я позволил бы тебе обнять себя, только если бы твои руки были отделены от тела и подожжены, – говорит Кэл, так же сжимая пальцы в кулаки. – И даже тогда я сделал бы это только для того, чтобы вместе с тобой отправиться в загробный мир и лично бросить тебя под ноги сатаны.