Обещания и гранаты

Засунув обе руки под бедра, я слегка приподнимаю ее, впиваясь пальцами в сочный зад, прежде чем продолжить пировать.

Елена мгновенно запрокидывает голову назад, пальцы царапают мою голову, пытаясь придвинуть меня еще ближе. Мой язык то рисует круги, то выводит восьмерки, нежно касаясь ее, и облизывая, и массируя, пока ее бедра не содрогаются.

Они сдавливают мои уши, так что я слышу, как в них пульсирует кровь; сердце колотится в груди, и я принимаюсь ласкать ее с двойной силой, припав губами к ее цветку.

– О, черт, – стонет Елена так громко, что я уверен, все ее слышат.

– Смотри на меня, – приказываю я, ее кожа вибрирует от моего голоса. Я опускаю руку и ввожу два пальца в ее влажную обитель, Елена изгибает спину. – Никогда не отводи взгляд в сторону, когда кончаешь от моего языка, крошка. Взгляд на мне, а мое имя на этих пухлых губах.

Она противится, закусывает губу, когда я снова принимаюсь за дело, добавляю третий палец и продолжаю свое безумство, пока Елена не напрягается, а ее внутренние стенки не начинают дрожать.

Я чувствую ее сердцебиение в своей груди, напряжение ее мышц в своих костях, но она отводит взгляд в сторону, и я вижу лишь оставшуюся боль.

– Подожди, – говорю я, почувствовав, что она никак не может кончить, словно оргазм нарастает, но дурные мысли в голове мешают ей его испытать. Запустив свободную руку в карман пиджака, я быстро вынимаю перочинный нож.

Тот самый перочинный нож, который уже использовал раньше, чтобы оставить на ее коже первую часть своих инициалов, словно знал, насколько важной она станет для меня.

Продолжая поглаживать ее второй рукой, я прижимаю острие ножа к коже и долю секунду выжидательно замираю.

Елена сжимает меня крепче, и легкое движение ее бедер говорит все, что мне нужно знать.

Я медленно нажимаю, во рту собирается слюна, когда под лезвием выступают бусинки крови. Слегка усилив давление, я провожу ножом снизу вверх, затем поперек, затем снова снизу вверх, закончив размашистым жестом.

Она стонет от боли, вцепляется в мои волосы так, что белеют костяшки пальцев. Я отбрасываю нож в сторону и провожу языком по ране, слизывая жидкость с медным вкусом, пока она не растеклась по всему бедру.

Я чуть не кончаю от ее стона, затем Елена тянет меня, заставляя подняться на ноги.

Мои пальцы выскальзывают из нее, она подносит их к губам, берет в рот и начисто слизывает себя с них.

– Черт подери, какая же ты грязная шлюшка, верно?

– Только для тебя, – выдыхает она, обвивая меня рукой за шею и притягивая к себе.

– Это точно, черт возьми, – говорю я. – Только для меня. И ни для кого другого. Клянусь, прикончу любого, кто хотя бы вздохнет рядом с тобой, если посчитаю нужным.

Ее кровь и возбуждение на моем языке отправляют заряд удовольствия вниз по позвоночнику.

– Нужно тебя накачать, – рычу я, лаская ее губы, стараясь впитать в себя ее целиком.

Она опускает руки и непослушными пальцами пытается помочь мне высвободить член из брюк. Он вырывается наружу, красный и напряженный до предела. Елена скользит пальцами по свежему порезу на бедре и смазывает член кровью, прежде чем расположить его перед своим входом.

– Черт, – выдавливаю я, ее кровь на моем приборе сильно напоминает мне о той ночи, когда я лишил ее девственности. Когда впервые поддался одержимости, позволил ей поглотить себя, наплевав на все возможные последствия.

Когда одна моя рука скользит вверх и грубо сжимает ее грудь, вторая направляет член в ее влажную разгоряченную киску, меня накрывает дежавю.

Клянусь богом, до этого самого момента я никогда не верил в родственные души. Никогда не думал, что достоин иметь такую. Мне всегда казалось, что если кому и не повезет застрять рядом со мной, то он будет напрочь избегать меня.

Но когда я набираю ритм, когда вокруг нас царит запах крови и жаркого секса, когда я чувствую взгляды всего зала, прикованные к нашей страсти, и когда вижу улыбку на ее лице после того, как из соседней ложи доносится: «Что там за стоны?» – клянусь, это она.

Моя родственная душа. Моя чертова королева.

Моя маленькая Персефона.

Прижимаясь к ее груди, чтобы она не болталась, я вгоняю член внутрь, позволяя своим стонам и вздохам попадать в ритм с ее, пока они собираются вокруг нас подобно дыму. Кресло скрипит, пока я трахаю ее, забывшись в божественном ощущении, когда мой голый член находится внутри нее.

– Черт… такая… узенькая, – рычу я, зачарованно глядя, как ее груди подпрыгивают с каждым толчком.

– Быстрее, – стонет она как в раз в тот момент, когда дирижер объявляет возвращение наших танцоров. Свет снова приглушают, и я принимаюсь двигаться с такой силой, что вырываются болты, которыми кресло прикручено к полу. – О, боже, да. Вот так.

Схватив Елену за горло, я заставляю ее смотреть себе в глаза, пока трахаю ее.

– Чувствуешь? Видишь, как идеально мы подходим друг другу? Это правда, Елена. Я не могу это подделать, как и ты.

Она кивает, остервенело прижимается ко мне губами в обжигающем, высасывающем душу поцелуе.